– Я вспомнил шутку! – сказал граф, сдерживая приступ кашля. – Шекспир… ты представляешь?

Он замолчал, но в его глазах снова заблестели злорадство и веселье.

– Вспомни тот вечер! – продолжал он, обращаясь к пустоте. – Как мы с Бэконом хохотали над этим недоучкой из Стратфорда, над его простодушием и жадностью!

Служанка не понимала, о чём говорит её господин, но она молчала, взволнованно наблюдая за ним.

– Ты помнишь, как он согласился стать «Шекспиром» за денежные подарки? – спросил граф с ироничной улыбкой. – Он же не знал, что «Шекспир» – это не просто имя, это символ, это Паллада – покровительница знаний!

Он усмехнулся, вспоминая своего друга Фрэнсиса Бэкона, и огромную коллекцию его трудов, на титульном листе которых красовалась фигура Афины Паллады.

– Да, да, – говорил граф, едва слышно, – «Паллада», «Pallas», «Потрясающая копьем», «to shake a spear»…» The work of our mutual good-will» – писал Бэкон в письме в Италию, где я два года учился, о нашей с ним совместной работе… «Good-will» – «Доброжелательный». Как же это весело!

Он закашлялся, в его груди всё сжималось от боли, но всё ещё улыбался, вспоминая те далёкие времена, когда они с Бэконом были молоды, полны энергии и мечт.

– " William Shakespeare» – ха-ха-ха! – захохотал граф, скрестив руки на груди. – И он подумал, что это просто имя! Уильямом Шакспером назывался тот простолюдин из Стратфорда, а Шекспир – это мы, это Бэкон, это я! Ха-ха-ха.

Внезапно смех графа Ратленда оборвался, он замолчал. В его глазах погасла жизнь. Служанка опустилась на колени, ощупывая пульс своего господина.

– Милорд, – прошептала она, – милорд!

Граф Ратленд умер. Улыбка всё ещё оставалась на его бледном лице.

Роджер Меннерс, 5-ый граф Ратленд

Роджер Меннерс, 5-ый граф Ратленд, сын своего времени, был мятежником не только против монархии, но и против фальши, против обмана, против того, что сделали с истинным творчеством. Он знал, что за именем ШЕКСПИР скрывается сокровищница знаний и идей, которую он делил с другом Фрэнсисом Бэконом… Но мир хотел простой легенды, хотел Шекспира-барыгу, который писал пьесы за деньги, не задумываясь о глубине смысла и мощи своего творчества… И вот он уже стоял на высоком пьедестале, а истинный автор лежал в забвении… Пусть эта книга станет могильной плитой для всех тех, кто сделал Шекспира барыгой, кто построил свой мир на его культе, забыв о том, кто на самом деле был автором его шедевров.

Роджер Меннерс родился в сумрачных стенах замка Хелмсли, окружённого молчаливыми, как вековые руины, лесами и медленно текущими водами реки Рай. Казалось, что сама природа сошлась в этом месте в тяжёлую, древнюю силу, словно отдавала дань людским поколениям, что жили и умирали здесь, на этой твёрдой, как камень, земле.

С юных лет Роджер был окружен мудростью, но не той, что рождается в крестьянской хижине, где люди учатся жизни от ветра и дождя, а той, что осеняет светлые залы учебных классов и наполненные благородными томами библиотеки. Его учили мыслить высоко, гордо, как подобает сыну графа. Но учителя редко говорили с ним о сердце, о душе.

Отец его, Джон Меннерс, 4-ый граф Ратленд, был человеком серьёзным, холодным и далёким, а мать – хрупкой тенью при муже, женщина- статуя, вечная хранительница порядка. Детство Роджера было не временем игр, но временем подготовки к будущей власти и ответственности, которые нависали над ним, как небо, готовые обрушиться на плечи юного наследника.

Когда ему было 6 лет, домашние учителя, облачённые в чёрные рясы и старые мантии, начали учить его древним языкам, математике и философии. Их суровые лица редко знали улыбку. Ум Роджера был, как река Рай. Медленно и терпеливо он впитывал мудрость, но иногда скрытые под спокойной поверхностью течения бурлили беспокойством. Учёба была не радостью, а обязанностью, такой же неизбежной, как перемена времён года.