Сон уже как рукой сняло, и я пошла на кухню, чтобы сделать чай. Надеюсь, тетя Люба против не будет. Но если что, я, конечно, компенсирую.

Только закипел чайник, как бесшумно появился Ромочка и сказал:

- И мне сделай.

- Сам делай, - ответила я и устроилась с дымящейся чашкой у окна.

Размечтался! И голову заштопай, и чай сделай. Не много ли для одного вечера? Вернее, уже ночи.

- Злая ты.

А Ромочка у нас просто образец человеколюбия и добродушия. Я тут его дружку боевые раны латаю, а он… Пф! Злая я, оказывается.

Мой «милый» сосед, судя по всему, к Феде возвращаться не собирался. Сделал себе чай и устроился рядом со мной. При этом еще и разглядывал меня, как лот на аукционе, будто приценивался.

- А ты серьезно с Федей на свидание собралась? – вдруг поинтересовался Ромочка, и я обожгла чаем нижнюю губу.

Поморщившись, бросила в сторону этого… бесцеремонного парня убийственный взгляд и ответила вопросом на вопрос:

- А твое какое дело? Сам хотел пригласить? – не удержалась от сарказма.

- Увы, мне пока не до свиданий, но ты можешь меня верно ждать и откормить Жозефину Павловну, а то даже схватиться не за что.

И свою ироничную речь Ромочка дополнил подмигиванием и обворожительной улыбкой.

Вылить бы на него сейчас чай, но спасать от ожогов еще одну голову все равно придется мне. Только я для этого хама обязательно что-нибудь придумаю. А пока пусть удовлетворит мое любопытство.

- Слушай, а кто такой вообще твой Федя?

Ромочка прищурился на секунду, а потом отсалютовал мне чашкой, поднявшись, и сказал:

- Спокойной ночи.

Вот так, значит? Как спасать неразумные головы, так Вика, а как на вопрос вроде бы очень простой ответить, так спокойной ночи мне желает.

Пусть только еще о чем-нибудь попросит!

С утра Феди и след простыл, даже бинты из мусорного ведра исчезли – тут явно Ромочка постарался.

Не то чтобы я пыталась сунуть нос в пристройку, но ни звука оттуда не доносилось, зато уже пришла тетя Люба и громко спросила:

- Вика, яичницу хоть пожарить можешь, а то я сегодня что-то вообще без сил?

Я как раз вернулась из бани, где училась управляться с ведрами и тазиками. Оказалось, ничего в принципе сложного, и отпуск снова заиграл яркими красками.

- Могу и блинчики, - кивнула я, когда тетя Люба снова начала крутить свою самокрутку.

- Ничего не имею против блинчиков, - пришел Ромочка и, пока я не успела возразить, добавил: - Зато я могу заварить лучший кофе в твоей жизни.

И сказано же было таким тоном, будто предложение вечного блаженства. Но перед тетей Любой острить в сторону Ромочки не хотелось – хозяйка все-таки его знает дольше, да и прониклась его обворожительностью.

- Буду благодарна, - улыбнулась я старательно искренне.

Толкаться пятыми точками с Ромочкой возле плиты не было желания, поэтому я заняла место у столешницы, пока тетя Люба мне показывала, где мука, масло, посуда. Молоко-то с яйцами наверняка в холодильнике. Я кивала, старательно не замечая, как Ромочка, видимо, не только место у плиты решил занять. То локтем меня заденет, потянувшись за туркой, то грудью к моему плечу прижмется, потянувшись за пачкой кофе.

Ни черта! На скандал он не нарвется, пусть даже не пробует.

Тетя Люба ушла, оставив нас с удивительно нехамоватым утром соседом наедине. Но это он, скорее всего, только в присутствии хозяйки такой лапочка.

Тьфу, да какой из него лапочка?

Я замешивала тесто, сунув в уши наушники, и, судя по всему, начала неосознанно пританцовывать. И тут чья-то рука – нет, так-то понятно чья – опустилась на мой зад. Я вооружилась ложкой, которой мешала тесто, и по инерции, развернувшись, заехала Ромочке в лоб, оставив след от теста.