– Вряд ли это объяснишь везением. – Она одарила его дразнящей улыбкой, и он тут же почувствовал возбуждение. – Вы подошли прямо ко мне.

– Мне нравится действовать, а не ждать милости от судьбы.

– По-моему, это лучший способ прожить жизнь. Отныне я буду поступать именно так.

– Просто оставайтесь самой собой и не беспокойтесь из-за журналистов или кого-то еще. Не позволяйте этим наглецам сокрушить вас.

Ариэлла улыбнулась:

– Бьюсь об заклад, вы не сказали бы такого в присутствии прессы.

– Верно. Говоря точнее, будьте самой собой, но не выставляйте эмоции напоказ. Не буду врать, это нелегко, но вы справитесь.

Она пожала узкими плечами:

– Выбора у меня нет.

– В некотором смысле так даже проще.

Саймон обнял ее за плечи, а она тут же отпрянула. Саймон упрекнул себя в несдержанности. Он видел, что, несмотря на внешнее спокойствие и хладнокровие, Ариэлла нервничает и пугается. Ему было нелегко убедить ее приехать сюда, поэтому не нужно тревожить ее еще сильнее.

Саймон слышал тонкий и женственный запах ее тела, который смешивался с ароматом цветов.

– Вы замечательно смотритесь в саду.

Солнечные лучи золотили ее темные волосы и освещали глаза. Казалось, даже птица на соседнем дереве замерла и, наклонив голову, наблюдает за Ариэллой.

– В садах я бываю нечасто.

– Вы выросли в городе?

– В крошечном городке в штате Монтана, но у моих родителей не было такого сада, как этот. У нас была подстриженная лужайка с забором и собачьей будкой. Ни душистых камелий, ни беседки.

– Президент родом из Монтаны?

– Да, именно так меня нашли журналисты. Они отправились туда, чтобы разузнать о его детстве, и решили позвонить бывшей горничной из Белого дома, которая жила в его городе. Она сообщила, что моя мать, ее школьная подруга, забеременела и ничего ему не сказала.

Саймон знал эту историю. О ней твердят уже несколько месяцев. И раз он приехал сюда, чтобы подписать договор между США и Соединенным Королевством о наказании тех, кто использует технологии вторжения в частную жизнь других людей, ему следует узнать больше подробностей.

– Вы следили за историей в прессе? Анжелика Пирс, журналист телекомпании АНС, установила незаконную прослушку телефонных разговоров и, насколько мне известно, отправляется в тюрьму. Ей грозит от двух до пяти лет.

– Знаю. Мне жаль ее. Грэм Бойл, бывший руководитель АНС, был ее биологическим отцом и отрицал это многие годы. Я не уверена, пыталась ли она произвести на него впечатление или погубить его своими незаконными выходками, но ее действия, несомненно, были криком о помощи. Я слышала, теперь она и ее отец, оказавшись вдвоем за решеткой, начали переписываться. Остается надеяться, что, выйдя на свободу, они наладят отношения.

– Ну, в сравнении с этой семейной историей вам повезло, что ваш отец президент.

– Полагаю, вы правы. И у меня было нормальное детство.

Солнечные лучи сверкали на ее волосах. Она выглядела такой свежей и довольной.

– Вам нравилось жить в Монтане?

– Конечно. Можно было ездить на велосипеде в магазин, посадив собаку в багажник, или все воскресенье рыбачить. Иногда я скучаю по простой жизни.

– В самом деле?

Ариэлла немного расслабилась:

– Чуть-чуть. – Она озорно улыбнулась. – Мне нравится шум и суета Вашингтона. И я предпочту вращаться среди людей, а не ходить в походы по дикой местности.

– Почему бы не совместить?

– Такое возможно. Но последние три-четыре года я так безумно занята, что едва высыпалась в выходные, не говоря уже о поездке на природу.

– Тому, кто находится в центре внимания, нужно планировать свое время.

– Вы снова за свое! Я не хочу думать, что оставшуюся часть жизни я проведу в центре внимания.