– У вас прекрасный дом.

– Благодарю. Я занимаю только первый этаж. Я арендую его у пары, которая живет на верхних этажах. У них отдельный вход. Мне здесь нравится, – тараторила Ариэлла. Саймон похвалил ее жилище только из вежливости. Ее крошечный и переполненный разными вещами дом наверняка показался ему странным и эксцентричным. – Присаживайтесь. Как вы узнали, что я дома?

– Я не узнавал. – Он присел на двухместный диван сливочного оттенка. – Вы живете одна?

– Да. У меня сумасшедший график работы, и, когда появляется время, я стараюсь выспаться. Я пыталась жить вместе с подругой, но меня надолго не хватало.

– Так, все эти интересные вещи ваши? – Саймон взял карманный латунный телескоп девятнадцатого века, который она купила на распродаже в Вирджинии.

– Ну да. Знаете, мне нравится собирать милые безделушки.

Он открыл телескоп и посмотрел в окно, потом поднял глаза, встретился взглядом с Ариэллой. У нее перехватило дыхание. Почему он так на нее влияет? Общаясь со знаменитостями и важными персонами целыми днями, она относилась к ним как к обычным людям, игнорируя размеры их банковских счетов. Ариэлла работала с королевскими семьями Швеции, Монако и Саудовской Аравии помимо остальных и ни на секунду не робела при мысли об их происхождении. Но рядом с Саймоном Вортом Ариэлла превращалась в наивную школьницу.

– У вас хороший вкус. Я вырос среди прекрасных вещей, и мне в голову не приходило что-нибудь купить. Похоже, вы собрали коллекцию за три века. – Он взял расписанную вручную статуэтку дамы с пуделем.

– Забавная, правда? Мне ее подарила клиентка из Англии, благодаря за организацию ее свадьбы в Мэриленде. В каком-то смысле я лишила вас одного национального сокровища.

– Возможно, она давно путешествовала по миру. – Ариэлла таяла от его улыбки. – Вещи бывают такими же беспокойными, как люди.

Она рассмеялась:

– Я иногда задаюсь вопросом, чувствуют ли они, когда их продают, обменивают или покупают. У неодушевленных предметов нет чувств, но они переносят энергию бывших хозяев и тех мест, где находились.

– Да, у каждого места свой дух. Мой дом в Уист-Касл практически им нашпигован. – Он подался вперед, его глаза сверкали. – Если места обладают определенной энергетикой, почему ее не может быть у вещей?

– Я рада, что вы не считаете меня ненормальной. Мне действительно нравится покупать маленькие сокровища. Вообще-то я подумывала улизнуть от фотографов и после обеда побродить по Восточному рынку.

– Пойдем вместе? – Он предложил так непринужденно, будто Ариэлла собралась сделать нечто само собой разумеющееся.

– А если нас увидят вместе? Пойдут разговоры.

– О чем? – Он выглядел совершенно спокойным.

Внезапно Ариэлла поняла, что сглупила, предполагая, будто люди подумают о романе между ними.

Очевидно, у нее очень разыгралось воображение. Зачем такая, как она, английскому принцу?

– У меня снова приступ паранойи. Наверное, я не так интересна журналистам, как мне кажется.

– Если спросят, мы ответим, что вы помогаете мне купить интересные вещицы для мероприятия по сбору средств, которое мы планируем. – Саймон взял серебряные швейные ножницы и пощелкал лезвиями.

– Концерт на открытом воздухе?

– Возможно, чаепитие у Безумного Шляпника? – На его левой щеке появилась симпатичная ямочка. – В конце концов, нас, британцев, считают эксцентричными. Разумного объяснения не понадобится.

– Ну, в таком случае пойдемте.

– У вас есть еще один выход? – Он поднялся и протянул ей руку.

– Помимо парадной двери?

Он кивнул:

– По-моему, меня заметили.

– Невысокий парень с хвостиком?

– Он самый.

– Тьфу ты. Он фотограф-фрилансер и продал мои фото по крайней мере трем газетам. Однажды он снял меня с двумя продуктовыми сумками и подкупил кассира, который отдал ему мой чек. Все узнали, какой аспирин я предпочитаю. Другого выхода нет. Думаю, вам придется остаться здесь навсегда.