«Ладно! Съешь и бегом на место», — смилостивился Лука. С одной стороны, он понимал, что будет очень подозрительно, если пес откажется от лакомства, а, с другой, пожалел Полкана, ведь мышонком нельзя наесться. Да и вряд ли они начнут обсуждать что-то серьезное при девушке. Судя по тому, что шаман шепотом разговаривал с Узкоглазым, они скрывают от соплеменников свои дела и планы.

— А где юноша? В твоей юрте? — звонко спросила девушка.

— Да. Он устал с дороги и спит. Оставь мясо здесь, я занесу ему.

— Хорошо, — она поставила поднос на чурку и быстро зашагала прочь.

Полкан съел мясо, взял кость в зубы и подошел поближе к мужчинам.

— Не успел появиться, уже кушать ему готовят, — неприязненно сказал Узкоглазый, взял большой кусок мяса и принялся есть. — Ну и бабы пошли, только и мечтают кровь разбавить.

— Правильно делают, — кивнул шаман и тоже присоединился к трапезе. — Метисы получаются самыми красивыми и одаренными. Ребенок берет все самое лучшее из крови матери и отца. Почему древние роды колдунов такие сильные? Потому что у них существует право «Первой ночи».

— Что это за право такое? — Узкоглазый бросил Полкану еще одну кость.

— В первую брачную ночь невеста спит не с мужем, а с любым с кем захочет. Обычно для этого выбирают юношу из другого рода.

— А если она понесет от него? — воскликнул Узкоглазый. — Что ж ему чужого ребенка воспитывать?

— Да. И воспитывают они его, как своего собственного, — шаман нравоучительно поднял палец вверх. — Зато в этом ребенке смешалась сила двух родов.

— А если с первой ночи ребенок не получился? — не унимался Узкоглазый, очень эта тема его заинтересовала.

— Тогда она родит от своего мужа, — пожал плечами Талын.

Полкан догрыз кости, лег в траву и смежил веки, но постоянно напряженно прислушивался. Когда на подносе осталось три куска, мужчины сели на бревно и закурили. Густой терпкий дым заполнил пространство вокруг.

— Надо разбудить Ролана, — устало сказал шаман и зевнул.

— Как его будить, если ты сам сказал, что самые лучше травы использовал?

— Также травами и разбудим… Эх, поспать бы, но времени совсем нет.

— А как же мы его обратно усыпим? Ведь не будет же он смирно сидеть всю неделю и ждать пока за ним ведьмы не придут?

— И в кого ты такой тупой? — покачал головой Талын. — Сразу видно, кровь давно не смешивалась. Жаль, нет у нас права «Первой ночи». Травой, сынок. Травой обратно усыпим. Ты его свяжешь, а я предупрежу, что будет, если он себя плохо вести будет. Он же не знает, что я послание в Дангарию отправил. Пусть думает, что хотим у его родных выкуп золотом за него попросить.

Узкоглазый помог старику подняться, и тот неспеша побрел ко входу в юрту.

— Мне с тобой идти? — крикнул ему вслед Узкоглазый.

— Нет, я пока травы разожгу. Приходить в себя он будет долго, успеешь связать.

Полкан пошел за ним и замер у приоткрытого покрывала вместо двери. Шаман чем-то шуршал, что-то крошил и вскоре вышел, окутанный пряным дымом травы.

Лука вернулся в свое тело и понял, что уже может немного управлять им. Первое, что он сделал, вдохнул полной грудью запах травы. Однако глаза открыть не мог и руки не слушались.

«Надо что-то делать, иначе свяжут и не выберусь».

Он вновь вернулся в Полкана и огляделся. Шаман сидел на бревне и дымил мундштуком. Узкоглазый проверял прочность веревки, дергая ее в разные стороны. Дункан лежал на траве, привязанный к небольшому деревцу.

«Иди к Дункану и дерни зубами за узел!»

Полкан послушно подбежал к коню, схватился за поводья и потянул, но узел еще сильнее затянулся.

«Испугай его!»

Пес заливисто залаял, делая вид, будто хочет укусить коня за шею. Дункан испуганно вскочил и недоуменно уставился на него.