Из розового личико княжны сделалось пунцовым. Она огляделась, призадумалась и захлопала глазами. «Экий дурень!» – с чувством выдала молодица.

Спеша заглушить данный эпитет, государь громко, нараспев ответил:

– Рад ви-и-деть тебя, друг мой! Благодарю за то, что заглянул в мой медвежий угол! Жажду услышать о твоих успехах за границей!

– Готов и впредь быть полезным тебе, мой король. Что касается визита, то виною тому чистое любопытство: хочу повидать наследышей твоих, чтобы самолично убедиться в искренности твоих намерений во славу Литвы. Как говорили деды наши и прадеды, плодящий да укрепит основу племени!

– Как всегда, речи твои полны мудрости, – польщенный словами гостя, искренне признался государь. – В который раз убеждаюсь, сколь много добродетели позаимствовал ты у своих почтенных родителей. Обязательно увидишь моих сыновей!

– К тому же я к ним не просто так – с подарками, – добавил коротышка.

Княжна смотрела на прибывшего с недоверием и настороженностью до тех пор, пока не узнала, что тот привез живых африканских зверей – льва и львицу. После этого сердце ее смягчилось…

А однажды, той же зимой, славную Варуту посетил князь Геборт. Этот мог бы сойти за красавца, если бы не хромал на обе ноги и не подергивал без конца правым веком. Еще в молодые годы покалеченный в схватке с рыцарями, князь вот уже десять лет безуспешно пытался найти себе жену. Вид он имел мужественный, даже надменный, говорил, словно демонстрировал презрение… После обычных для такого случая приветствий и ряда воспоминаний о буднях минувших походов хозяин и гость затеяли пространный разговор. Улучив момент, король поинтересовался:

– А не думаешь ли ты, друг мой Геборт, обзавестись, по моему примеру, семьей?

Лицо калеки вытянулось. На лбу его выступили бисеринки пота, а большие серые глаза стали грустными. Это была не самая приятная тема для несчастного.

Тем временем государь продолжал давить на больное место:

– Уверен, не одна дева ответила бы согласием на твое предложение! Князь скорчил кислую мину, отозвался:

– Не пристало заводить разговор на эту тему с калекой.

– Знаю, – продолжал государь, – ты пострадал. Но, друг мой, ты не должен горевать из-за этого!

Гость округлил глаза.

Тем временем светлейший заговорил с пафосом, как на суде:

– Отказывающие искреннему получат чудовище. В радости жизнь возможна только с теми, кто соглашается сразу, без оценки выгоды. Крепость семьи – в снисхождении. Боги изначально установили: муж да прилипнет к жене своей. Вводя сей постулат, они думали не о единстве душ и родстве взглядов. Муж и жена могут вовсе не общаться. Но обходиться друг без друга они не в состоянии!..

С первых же дней своего поселения в Варуте княжна Липа прониклась по отношению к светлейшему чувством благоговения. Бедняжка побаивалась его и в то же время угадывала в нем друга. Она сознавала, что судьба свела ее с мудрым, сильным мужчиной. Повелитель казался ей и советчиком, и опекуном. О том, чтобы пасть в его объятия, она пока не помышляла, тем не менее уже чувствовала, что в неискушенном сердце ее вместе с симпатией зарождается еще и сладостное влечение. Мягкий, низкий голос короля Миндовга, его уверенность в себе, удивительная способность все предвосхищать медленно, но неуклонно привязывали красавицу к правителю Литвы. Он представлялся ей уже не иначе, как оракулом. Дева готова была слушать государя и подчиняться ему. Воспитанная в традициях и верованиях предков, бедняжка не исключала возможности того, что когда-нибудь ей даже доведется разделить с ним ложе. По крайней мере, она не считала сие чем-то зазорным.