Лизоблюды продолжали отчаянно хохотать. Иные из них так разгулялись, что принялись бить лбами о пол…
– Ну, что ж, – опять обратился к гостье светлейший, – мы можем действовать сообща. Я буду вести с кавалерами переговоры, а ты станешь оценивать их.
На этот раз возражений не последовало. Княжна только поинтересовалась:
– А что, если мы так и не выберем никого?
– Это почему же? – спросил государь.
– Да потому, что мне не так-то и просто угодить! – не без похвальбы призналась княжна.
Услышав сие, князь Гердень покраснел. Бедняга, кажется, уже не сомневался, что после ужина его отправят с младшенькой обратно в Ольшу.
Но государь и не думал сердиться. Напротив, общение с молодой искренней девой увлекало его. Он смотрел на гостью и мысленно благодарил богов уже только за то, что они внесли в течение его жизни свежую струю.
Что касалось княжны Липы, то ей тоже эта беседа за столом доставила массу приятного. Красавица смотрела на хозяина Варуты широко раскрытыми глазами и будто вопрошала: «А для вас, ваше величество? Стала бы я подарком для вас?»
Шуты перехватили этот ее взгляд и начали подталкивать друг друга. В трапезной опять воцарилась тишина. В какой-то момент присмирели даже ласточки на балках…
Глава III. Забава
Стоило младшей дочери князя Герденя поселиться в славной Варуте, как в светлейшем пробудилось желание любить и быть любимым. Отныне чем бы ни занимался король – принимал ли подданных с докладом, зарубежных купцов с подарками, – он нет-нет да и вспоминал о свояченице. При этом получал утешение от мысли, что дева где-то рядом и что при желании он может увидеть ее. Сие устойчивое состояние восторга делало его другим, более покладистым. С некоторых пор так называемые «просители» стали покидать Варуту в добром расположении духа и если уж не с абсолютным разрешением своих проблем, то во всяком случае с надеждой на это. Как редко балует людей солнце в этих местах, так и славный правитель здешнего края в тот короткий период своей жизни сумел обнадежить очень многих.
Большую часть дня государь проводил в судебной палате. Желая уйти от назойливой монотонности своих дел, он начал приглашать на иные заседания и встречи свояченицу.
Однажды в Варуту прибыл князь Кордоба. Король незамедлительно вызвал княжну Липу, усадил ее по левую руку от себя. В знак особого расположения к гостю трубили в рога…
В палату вошел юркий, маленького роста кавалер с рахитичными ножками. В его лице можно было найти немало комичного, не будь выражение его таким серьезным…
Красавица внимательным взглядом оценила прибывшего и не без растерянности выдала:
– Это еще что за чудище!..
– Жених, – серьезно ответил ей государь. И добавил: – Мы же договорились…
Миловидное личико княжны покрылось розовыми пятнами.
– Шутить изволите? – с недовольством отозвалась молодица. И, надув прелестные губки, объявила: – Я – благородная дева!
– Князь Кордоба – наш посол на юге, самый знатный и самый богатый жених на Литве! – объяснил ей король. И уже отеческим тоном потребовал: – Соберись и постарайся проникнуться соответствующим расположением!
– Не хочу ни видеть, ни слышать этого кулика! – вспылила строптивая. Хорошо, что голос ее заглушили громкие звуки рогов.
Тем временем гость, отвешивая церемониальные поклоны, приблизился к возвышению.
– Приветствую тебя, государь! – сказал он, да таким высоким голосом, что ласточки, прятавшиеся где-то между потолком и балками, все разом вырвались из своих укрытий и, перелетая от стены к стене, подняли отчаянный писк. Решив, что рядом со светлейшим супруга, гость отвесил еще поклон и добавил: – Очарован красотой твоей благоверной!