– Эй, медицина, что делать, когда тебе очень хреново после этой газовой камеры?

Голос подал старший инженер Дерек Уизерспун, худой, чуть болезненный на вид мужчина неопределённого возраста с немного рыжеватыми и редкими короткими волосами. Проблемный персонаж, как его называл капитан. Но дело своё он знал. Правда, его иногда требовалось сперва уговорить что-либо сделать. И это сильно раздражало Уорда. Однако оспорить профессиональные умения инженера он никак не мог: задача всегда была выполнена наилучшим образом, а это на старом корабле очень ценилось. Потому капитану приходилось мириться с наличием на борту несколько плюющего на субординацию подчинённого.

– Всё как всегда, Уизерспун, – немного раздражённо отозвалась Джоан. – Коктейль, физическая разминка и душ.

За сорок восемь часов до погружения в гиперсон экипаж принимал только специальный состав – белёсую жидкость, на вкус напоминавшую известь. В этот коктейль входили необходимые вещества и элементы для безопасной гибернации. Прочая еда и напитки были запрещены. Подобную жидкость, лишь несколько отличавшуюся по составу, нужно было принимать и после пробуждения.

– Как-то сейчас совсем тяжко, – продолжал жаловаться Уизерспун. – Хочется чего-то такого… более действенного, чем белая водичка…

– Не стоило тебе экспериментировать с составом усыпляющего газа, – отметил севший на край своей капсулы научный сотрудник Малкольм Уиллер, высокий, хорошо сложенный мужчина, выглядевший скорее как сотрудник отдела безопасности, нежели учёный.

– Но тогда же будет сниться ещё больше этих чёртовых снов! Несколько месяцев к ряду… Сплошные сны… Половина из которых кошмары… Кошмары, от которых невозможно проснуться… Ты хоть понимаешь, каково это? Кошмар не заканчивается, не прерывается. Так и сойти с ума можно!..

– Тут уж тебе придётся выбирать: сон без кошмаров или пробуждение без похмелья.

– Лучше уж похмелье…

– А по поводу кошмаров ты всегда можешь поговорить со мной.

– Чёрта с два. Не стану я душу свою ковырять. Тем более, в твоём присутствии.

Помимо научных задач, Малкольм Уиллер также выполнял роль бортового психолога. Длительные полёты в ограниченном пространстве, одни и те же люди вокруг, временные скачки из-за гиперсна и всеобщая давящая атмосфера путешествия через пустоту космоса на не слишком надёжном корабле – всё это воздействовало на психическое состояние экипажа. Поэтому наличие психолога на борту было обязательным. Только в последние годы, опять же для экономии, это был не отдельный специалист, а сотрудник научного отдела, прошедший дополнительное обучение.

Кейт отстегнула оставшиеся ремни, сняла с груди датчики мониторинга жизненных показателей и соскользнула на холодный пол босыми ногами. Поёжившись, она подошла к своему шкафчику, открыла его и, достав свою серую форму, белую майку и мягкую обувь, начала одеваться. В капсулах гиперсна по регламенту было разрешено находиться только в нижнем белье. Все прочие предметы гардероба хранились в личных отсеках напротив капсул.

– Ухх, Кейт, уау! – прокомментировал фигуру девушки Уизерспун. – Ты то самое лекарство, что мне требуется!

Кейт улыбнулась, протискивая голову через майку и расправляя после этого волосы:

– Как всегда польщена, Дерек.

– Эй, побольше уважения к нашему навигатору! – призвал старшего инженера к порядку приходивший мимо него офицер безопасности Родригес.

– Да-да, полиция нравов на страже, – бросил Уизерспун.

Энрике Родригес отвечал за безопасность экипажа. И в первую очередь это касалось высадок на планеты и станции. Подтянутый высокий молодой человек с чуть смуглой кожей. На вид достаточно серьёзный боец. Но контрастом тому был мягкий характер Энрике, его учтивость и способность к эмпатии. Также ни для кого не было секретом, что он питал нежные чувства к Кейт Янг, в то время как она, казалось, этого не замечала.