«После выхода на маршрут нам пришлось шесть часов спускаться пешком по склону, – рассказывал Федерер осенью. – Это было не самое удачное решение, но вместе с тем я как следует проверил в деле свое колено. У всех остальных, в том числе у Мирки и девочек, на следующий день болели мышцы, а я чувствовал себя хорошо. Пережив это испытание, я подумал, что с коленом все не так уж и плохо».

Вместе с Паганини Роджер продолжает работать в спортзале, используя в качестве отягощения эластичные ленты, вес собственного тела или набивные мячи. Паганини в восторге от его работы. «Он уже давно всем все доказал, но работает каждый день так, как будто всем должен. Трудится со всей серьезностью, интенсивно и в то же время с легкостью. Не было ни дня, чтобы он пришел на тренировку без улыбки».

Я и еще несколько швейцарских журналистов встречаемся с Федерером 19 октября в Манакоре на Майорке, где он в качестве почетного гостя участвует в открытии Теннисной академии Рафаэля Надаля. Он буквально излучает уверенность и энтузиазм. «Мы полностью придерживаемся программы», – говорит он уверенным и непринужденным тоном. Слухи о том, что он больше не вернется в профессиональный теннис, он сразу же опровергает:

– Я и раньше знал, что жизнь прекрасна даже без тенниса, но у меня такое чувство, что я еще не все доделал.

– Ты еще планируешь достичь пика формы и крикнуть прощальное «ура», одержав последнюю знаменательную победу? – спрашиваю его я на обратном пути в аэропорт.

– Последнее «ура»? До него пройдет еще несколько лет, – отвечает он без малейших раздумий. – В противном случае мне не нужен был бы такой длительный перерыв. Эта пауза пойдет на пользу организму и после окончания карьеры. Так приятно после двадцати лет участия в соревнованиях заняться наконец собой.

Однако спортсмен тренируется с особой осторожностью. Он знает, что его организм проделал долгий путь и часы по-прежнему работают. В сентябре Роджер почти не играет в теннис. Всего десять-двенадцать часов в неделю, без особого напряжения. «Самые важные недели тренировочного цикла еще впереди».

Если бы ему кто-то сейчас сказал, с каким фурором пройдет его камбэк, он бы только рассмеялся в ответ. «Сначала я должен поиграть примерно в пяти турнирах, прежде чем можно будет думать о завоевании титула, – говорит он тем осенним днем на Майорке. – После такой травмы не может быть поводов для эйфории. У меня еще остается около восьмидесяти дней до австралийского турнира. Это очень много, но только через шесть-восемь недель можно будет судить, действительно ли с коленом все в порядке».

Вообще Федерер и Надаль, доминирующие в теннисе на протяжении последних двенадцати лет, собирались в этот октябрьский день провести показательный матч. Потом они отказываются от такой затеи. Ни один из них не в состоянии показать что-то хотя бы приближенное к теннису мирового класса. Спортсмены напоминают двух ветеранов, которые встречаются после долгой разлуки, чтобы поделиться воспоминаниями о славном прошлом и осыпать друг друга комплиментами. Это люди из прошлого. Нет никаких признаков, что уже в будущем году они вновь возьмут весь теннисный мир за горло железной хваткой. Пока их хватает лишь на то, чтобы обменяться несколькими мячами с клубными юниорами на маленьком корте.

В ноябре Федерер устраивает десятидневный отпуск. Затем он покидает Швейцарию и летит в Дубай, где запланирован последний и самый важный этап восстановления. Поначалу особое внимание уделяется общефизической подготовке, за которой пристально наблюдает Паганини. Однако вскоре Федерер вновь начинает демонстрировать то, что умеет лучше всего, – игру в теннис. Тренировки на берегу Персидского залива проходят без всяких проблем. У него есть хорошие спарринг-партнеры: американец Эрнесто Эскобедо и француз Люка Пуй. Чем ближе конец года, тем сильнее становится Федерер. В декабре Люти говорит ему: «Если ты будешь так играть в Мельбурне, то сможешь, пожалуй, выиграть австралийский турнир». Правда, это произносится в шутливой форме.