«Ненастьем истерзанный чертополох…»
Ненастьем истерзанный чертополох,
За кромкой пустого песчаного пляжа.
Природа, как женщина без макияжа,
Укрыться от зрителя ищет предлог.
Листвы перепрелой пьянящий настой,
Качнётся под птицей взлетающей ветка,
И сердце защемит,
И станет пустой
Грудная,
Не самая прочная клетка.
«Ходишь по краю…»
Ходишь по краю,
Стоишь на краю,
Всем неугоден.
Каждою клеточкой
Осознаю —
Время уходит.
Глупо, родная,
На краткость пенять
Ясной погоде.
Просто пора наступает
Понять —
Время уходит!
Не потому ли
Нас тянет самих
К той несвободе,
Где невозможно
Расстаться на миг —
Время уходит!
«Пишите от руки…»
Пишите от руки
Раскованно и вольно.
Пишите от реки,
От рощи белоствольной.
От первого лица
Пишите ночью мглистой,
От первого скворца
На веточке безлистой.
В предутренней тиши,
Где свет мерцает влажно,
Пишите от души…
А прочее – неважно.
Снегирь
Не копи ни обиды, ни страха
На пути к неземному суду…
Вновь снегирь, беспечальная птаха,
Поселился в январском саду.
По тебе я соскучился за год,
Угощаю, чем только могу —
От звенящих рубиновых ягод
До семян золотых на снегу.
Оскудевшего неба кольчуга.
Затяжное ненастье грядёт…
Ничего, перетерпим, пичуга.
Всё проходит, и это пройдёт.
Я, конечно, неволить не буду,
Только ты не спеши улетать.
Хорошо мне с тобой, красногрудый,
Эти стылые дни коротать.
Научи одержимости взмаха,
Безоглядной свободе крыла,
Чтобы жизнь без унынья и страха
Шла впёред,
Убывала,
Была!
Зимняя река
Даже ворон не крикнет. Откуда?
И полозья не скрипнут. Куда?
Комариного звонкого гуда
Не осталось давно и следа.
Только стужа ворчит, матерея,
Да метелица путает след,
Вместо жаркого цвета кипрея
Рассыпая серебряный цвет.
Где трепещет сухая осока,
Обнажённая стонет ветла —
Гулом крови,
Движением сока
Жизнь как будто недавно была.
А теперь, словно в доме без окон,
В этой чёрной воде подо льдом
Затаился воинственный окунь,
Дремлют чуткая щука и сом.
Ходит солнце по низкому кругу,
Гаснут стылые дни вдалеке,
Чтобы снова по кроткому лугу
Вышла цапля к остывшей реке.
Это дерево знает и птица,
И вода понимает,
И твердь:
Можно заново будет родиться,
Если только рискнёшь умереть.
Странник
Всё бродит, взяв суму да посох,
Вдали от псов сторожевых,
В полях пустых и безголосых,
В лесах почти что неживых.
Где ливень хлещет,
Ветер свищет,
Блистают молнии во мгле…
Того, что странник этот ищет,
И не бывает на земле.
Смешно за выдуманным светом
Гоняться, не смыкая глаз,
Но он,
Не знающий об этом,
Счастливей каждого из нас.
Желанье
Отчего на сердце злость?
Каждый день, как на закланье.
Неожиданно сбылось
Затаённое желанье.
Оказалась тяжкой кладь:
Ни поднять, ни распроститься…
Надо прежде, чем желать,
Раза три перекреститься.
«Услышать можно «нет» и «да»…»
Услышать можно «нет» и «да»
В случайной фразе.
Так преломляется вода
В хрустальной вазе.
Опять бессвязный шум дождя
У самой двери.
Так что-то шепчут, уходя,
В уход не веря.
Надежда ветреная лжёт
О счастье рядом.
А вдруг и вправду обожжёт
Случайным взглядом?
Судьба ль замыслила менять
Пути и сроки…
Но разве смертному понять
Её намеки?
Попутчица
Вдвоём полсуток едем.
Читает, взгляд тая,
Несклонная к беседе
Попутчица моя.
Состав идёт рывками,
Как будто дышит так,
И ложечка в стакане
Позвякивает в такт.
Сидит, поджав колени,
Склонив лица овал.
А за окном сирени
Неукротимый вал.
Неведомая птица
Туманностей иных,
И ничему не сбыться
Из помыслов шальных.
Нашла коса на камень
И камень не винит.
А ложечка в стакане
Звенит, звенит, звенит…
«Где точит берег невысокий…»
Где точит берег невысокий
Густая тёмная вода,
На струнах высохшей осоки
Скрипач играет иногда.
Смычок невидимый взлетает
В озябшей маленькой руке,
И, невесомая,
Не тает
Снежинка на его щеке.