– А ты хотел бы, чтобы советский народ жил так же, как на Западе?

– Ну ты загнул, – Сережа сложил руки на груди. – Запад гниет уж лет тридцать-сорок и скоро сгниет окончательно. У них сейчас СПИД, наркомания и бездомные. Ты хочешь, чтобы я такое пожелал советским гражданам? А вот в той же братской Германии, например, благосостояние народа очень даже ничего.

Интересно, был ли он на Западе?

– Сейчас, как говорят в наверху, принципиален вопрос о недопущении размывания социализма… – мягко задвинул его риторику в гладкое русло.

– Партийную дискуссию никто не отменял, Андрей, особенно проведенную в марксистско-ленинском духе.

– Мы ещё не партия.

– Но мы Центральный Комитет.

– ЦК Комсомола. Ты забыл добавить, что мы из ЦК младшего брата партии.

– Мы всё равно молодые коммунисты.

Андрюха, держи улыбку, не смейся! Что ж, пока в душевных разговорах Сергей считает себя коммунистом. Неистово хочу посмотреть на него в году эдак 1989-м!

– В общем, я понял твою мысль, – примирительно показал ему открытые ладони. – Честно скажу, интересное в этом есть. Какие-то наметки на подобные рассуждения у меня тоже имеются. Но нужна умная голова. И нашей высоты недостаточно.

– Это ты верно подметил. Надо бы повыше забраться. А насчет умной головы, так я тебе организовал сегодня встречу с Иваном Витальевичем. Помнишь, рассказывал о нем? У человека не мозг, а библиотека.

– Сегодня? – моему удивлению не было предела.

– Ага.

– Оно того стоит?

– Безусловно!

К нам подошел официант.

– Мне пльзеньское и сосиски, – Сергей жестом отстранил меню от себя. – Ну, выбирай. Или подождешь Ивана?

– Подожду.

– Только об одном прошу. Он парень необычный, с прибамбасом, и не всегда понятно по эмоциям, с каким настроением пришел. Так что будь к нему добр и снисходителен. Медлительность у него та ещё, моя бабушка быстрее думает. Зато рассудительный и честный, – Сергей весь посуровел, тихо добавил то, что показалось самым важным и действительно интересующим моего собеседника. – У него полезные связи. Его отец в ЦК работает, идет на повышение, а с начатыми кадровыми перестановками можно подняться на новой волне и другим. Тебе и мне не помешают новые знакомства.

– Разве я кого-то обижал? – спросил без намека на сарказм. – Так говоришь, словно руки отгрызаю по локоть.

– Ещё бы. Ведь ты только в последний месяц превратился в добренького.

Я всё стеснялся спросить у своего окружения, каким был “Андрей Иванович” до того, до того, как я занял его место в 1985-м. Это не вопрос, а настоящий удар в лоб. Лучше выудить такую информацию случайно и постепенно.

– Ты сильно изменился, Андрей, – Сергей словно прочел мои мысли.

– Преувеличиваешь.

– Да нет, все говорят про тебя. Настоящая звезда комсомола. Или крест.

– И ты туда же. Тоже мне, товарищ!

В ответ Сергей лишь ухмыльнулся, вытер салфеткой рот и отлучился на минуту.

Ждать незнакомца пришлось недолго.

Одетый в мешковатый пиджак, с абсолютно черными волосами, тяжелыми чертами лица и скептическим взглядом, совсем не улыбающийся молодой парень пристально разглядывал меня, чем напоминал некоторых кавказских друзей Аслана, чье напряжение было сравнимо с натянутой струной. Говорил тихо, медленно и серо, будто эмоции придерживал. Что ж, если знакомство исходит от Сережи, можно и познакомиться с этим челиком.

Первые десять минут мы неловко перебрасывались фразами. Иван заказал себе шпикачек, а я салат; увидев, что в заказе нет горячительного, Сергей ехидно улыбнулся.

Сергей не стелился под Ивана, но переигрывал с искренностью. Ну не верю я, что ему нравится слушать сравнение партийных документов при Черненко и Горбачеве.