В беседе было решено поделиться некоторыми мыслями и наблюдениями, а также – описаниями ситуаций, которые могут стать необходимыми аргументами, поддерживающими нашу надежду. Во время беседы буду просить директора центра рассказать истории, которые произошли на самом деле и которые комментируют повествуемое. Здесь ничего никому не навязывается. Каждый человек, знакомящийся с приведенными мыслями, наблюдениями и описаниями ситуаций, выводы может сделать сам.

Начать хотелось бы с мысли, на которой мы остановились в прошлый раз, когда говорили о том, как нужно общаться с трудными людьми вообще. Речь шла даже не столько о ваших воспитанниках, сколько о мужьях, сыновьях – о ком угодно. Сейчас все люди очень сложные.

Хотел бы привести слова человека, который обладает большим жизненным опытом. Это писатель Виктор Николаев, который не просто пишет книги, – он ездит, общается с людьми, то есть опыт у этого человека колоссальный.

После общения с беспризорниками и детдомовцами, когда он посещал колонии для малолетних, он обобщил свой опыт, свои впечатления в книге «БезОтцовщина». Очень понравились его слова: «Подростки с их искореженной психикой и разбитой судьбой, как никто, мгновенно чувствуют фальшь, подлость, вкрадчивое заигрывание, и, наблюдая подобное, сразу отворачиваются от такого человека. Вернуть же их расположение к себе после этого очень и очень сложно. А чаще невозможно»[28].

Как было сказано в прошлый раз, архимандрит Трифон (Новиков), окормляющий Сергиево-Посадское СИЗО, говорил, что люди, которые там находятся, мгновенно видят, кто ты есть. Если будешь играть какую-то роль, то они очень быстро это почувствуют. А если ты искренен, то, даже испытывая к тебе какое-то недоверие, все равно рано или поздно они тебе поверят. Это как с золотом: даже если его запачкать, то достаточно потом чуть-чуть потереть, чтобы было стало ясно, что это золото.

Восстанавливая основные тезисы прошлой беседы в памяти тех, кто на ней присутствовал, еще раз повторю, что вера в человека не означает глупой наивности; веря в возможность возрождения для человека, мы не должны уподобляться в поступках сентиментальным старичкам и старушкам – например, оставлять ценности без присмотра, «ключи от квартиры, где деньги лежат», по выражению Остапа Бендера.

Мы учитываем, что у человека было греховное прошлое. Допустим, человек, имеющий печальный опыт употребления наркотиков, способен обычно весьма талантливо манипулировать людьми, раздавая клятвы и обещания, уверяя в благих намерениях.

Поэтому, веря, что и этот человек может духовно возродиться, мы всё-таки отвечаем ему «нет»: «Я понимаю, что тебе нужны деньги, но, зная тебя, я понимаю, что тебе это будет не во благо. Если ты говоришь, что тебе надо завтра поесть, – давай приезжай, я дам тебе еды, бутерброды, заберешь с собой. Но я считаю, что деньги для тебя не полезны». Если мы искренни, человек на такой ответ не обидится.

Люди, особенно с наркотическим прошлым, начинают по привычке настаивать: «Что ты мне постоянно запрещаешь!?». Однако со временем они перестают «давить», потому что чувствуют, что вы говорите справедливо. Для них очень важно, что вы говорите правду не под влиянием собственных эмоций: «Ты такой плохой, ты меня всегда обманываешь…», а вы говорите по существу – это черное, это белое. Им больше ничего не надо. Они видят, что вы говорите так, потому что у вас есть определенные твердые жизненные принципы.

То, чем, в частности, этот Центр занимается, – очень нужно и важно. Как считают некоторые исследователи, на антинаркотическую пропаганду тратятся колоссальные средства. И здесь вопрос скорее не в том, что если есть такие средства, то почему их на это не тратить? Вопрос поставлен неверно. Вопрос в том – нужно ли их тратить?