— Другую себя? — повторила я.

И в голове опять звучало имя. Цветана.

Почему Мирослав называл меня так?

Что бы это значило?

— Танцуй! — хлопнул в ладоши Камаев.

Но я не решалась шагнуть на подиум.

— Я не знаю, как.

Некоторое время он сидел на диване и ждал. Но затем оттолкнул невесту и подошел вплотную.

Анвар схватил меня за затылок, глубоко зарыв пальцы в волосы.

И отчеканил, смотря в глаза. На расстоянии сантиметра между нашими губами.

— Или танцуй. Или я сам сдеру с тебя блядское платье.

Камаев жестко отпустил меня и сделал музыку погромче.

Не имея времени подумать. Я вышла на мини-сцену и взялась рукой за шест.

Он был холодным. И пах развратом. Пах сексом.

Мне казалось, что я уже становлюсь потаскухой. От банального прикосновения к пилону.

Хотя на самом деле я просто пьянела.

Выпитая водка делала свое. Мои движения становились более раскованными. Я все меньше понимала, что творю. И все меньше контролировала поступки.

Начиналось то, для чего меня привезли в ночной клуб.

Я танцевала перед первым сексом.

— Она тебе нравится как девушка? — спросила вдруг Багримова.

И Анвар самодовольно откинулся на спинку дивана.

В то время как я обняла железный шест. И прошлась по подиуму. Привыкая к роли стриптизерши.

Играла ритмичная музыка.

Освещение менялось по цвету и насыщенности.

Поэтому я то окуналась в сумерки. То слепла от прожекторов, направленных в глаза.

Но продолжала кружить.

И вскоре сделала что-то вроде соблазнительного реверанса. Надеялась хоть как-то развлечь Камаева. А заодно — утихомирить свой страх перед физической близостью.

— Мне нравится ее застенчивость, — признался Анвар. — Нравится, как она дрожит от неуверенности. Как она пасует перед наглостью. Как она надеется растопить мое сердце. Не понимая одной простой вещи.

Я терлась поясницей о шест.

И попутно слушала его слова.

— А что это за вещь? — спросила Лейла.

Смотря то на меня. То на суженого.

И Анвар цинично ответил:

— У такой скотины, как я, априори не бывает сердца. Я просто конченый ублюдок. И умею делать только больно. — Анвар занял широкими плечами половину дивана. И дал мне указание. — Не маринуй так долго — раздевайся. Сделай так, чтобы встал.

Прозвучало, словно вызов.

В танце я была деревянной. Но самое простое понимала — надо снять одежду. И сделать это красиво.

Поэтому я развязала второй узелок на платье. Чтобы бретели не держались на плечах.

Камаев внимательно смотрел, как я медленно стаскиваю наряд. Все больше обнажая кружева бюстгальтера.

Покачивала бедрами и обнажалась дальше — еще ниже. Я стаскивала платье с живота. Ткань опускалась к пупку. Затем еще ниже. Пока не дошла до тонких трусиков.

И на этом месте Анвар шевельнулся.

Он наклонился вперед, словно хотел поближе рассмотреть мои движения. Линии моего полунагого тела. Дизайн белья.

В конце концов — мои глаза. Когда я обнажаюсь перед ним.

Стало даже интересно.

Неужели получилось? Его заинтересованность — это знак, что вышло? Он возбудился?

— Иди ко мне, — сказал Камаев. — Хочу приватный танец. На диване.

Избавившись от платья. Я шагнула вперед.

На шпильках подошла к дивану.

И застыла возле Анвара.

Он обнял меня за ягодицы. И лизнул низ живота. Прямо над линией трусиков.

О господи. Это было так остро.

Не будь я пьяна — уже извивалась бы от ужаса.

Но в ту минуту мне было… Даже приятно.

Именно так. Я впервые ощутила удовольствие. С Анваром.

Я закрыла глаза. И прислушалась к чувствам.

Наслаждалась теплом языка на нежной коже. Натиском пальцев на ягодицах — ощущала, как они впиваются в тело. Оставляя красные пятна от нажима.

А рот мужчины опускался ниже.