И только убитые горем глаза.

Зеленые. Кажущиеся такими знакомыми. Взгляд полуживого Мирослава вызывал мурашки больше, чем рука Анвара.

Которая спускалась у меня по животу.

Так остро обжигала теплом. И наглостью.

Он шел без тормозов. И через пару секунд шершавая ладонь добралась до промежности.

— Ах! — не выдержала я от шока.

Попыталась вырваться из хватки.

Но Анвар лишь крепче вжал меня в барную стойку. Чтобы я не вывернулась. Не сбежала.

И просунул руку мне под платье. Прямо к трусикам.

Я ощутила его пальцы там. На половых губах.

Он их раздвинул. И прошелся по горячей влаге.

Я ничего не могла поделать.

Камаев сосал мою шею. Причиняя сладкую боль.

Он сдерживал меня одной рукой. Пока вторая натирала клитор. Заставляла ежиться, плясать от адских ощущений.

Я кусала губы, чтобы выдержать пытки.

А он довольно сопел, облизывая шею.

У меня за ухом.

Посасывал щеку. Губы.

Его жадный рот был повсюду.

И это продолжалось, пока перед нами не возникла Лейла.

— Ты бы хоть водки дал ей, — произнесла она, сверля меня своими черными глазами. — Она ведь деревянная совсем. Тебе ее ломать придется об колено, чтобы отыметь.

Анвар отвлекся на минуту.

Ему не было стыдно перед невестой.

Он был готов меня лизать и даже больше. Багримова не являлась преградой. Он знал, что Лейла стерпит все. Только бы Камаев взял ее в жены, когда я исчезну из их роскошной жизни.

И все же он вытащил руку у меня из-под платья.

Дал бармену знак, чтобы тот налил алкоголя.

Анвар прополоскал в рюмке пальцы. И залпом выпил содержимое. После повторил свой жест. И бармен налил еще.

— Выпей, — сказал он и придвинул ко мне рюмку. — Тебе полегчает. Лейла права. Не будешь такой зажатой. Станешь податливей… По пьяни это сделать всегда проще. Верно, Лейла?

Его невеста отмахнулась и взяла себе коктейль.

— Мой первый раз был не по пьяни. Он был с тобой. После того, как наши отцы договорились об этом, — говорила Лейла то ли с сожалением. То ли напротив — с гордостью. Но звучало это дико. — После того, как твой отец выплатил моему щедрый калым. — Она пригубила. И на время опустила свой ведьминский взгляд. — Ты стал моим первым… Первым и единственным. Других у меня никогда ведь не было, Анвар. — Она подняла на меня глаза. И затем обратилась к жениху. — А у тебя?

Анвар взял рюмку.

Пальцами раздвинул мои губы. Чтобы влить мне в рот спиртное. Обжигая горло горькой водкой.

— Я тебе не клялся в верности, родная. Так что прости. Лиза — это другое.

Я проглотила алкоголь. И начала кашлять.

— Это очень мило, — саркастично улыбалась Лейла. — Я рада, что она — это другое.

Подумав с минуту, я выпила еще одну стопку.

Уже сама. Анвар не заставлял.

Но так у меня больше шансов выполнить обещанное.

— Умар! — махнул Камаев в сторону вип-комнаты. — Никого не подпускать. Я буду занят несколько часов.

22. 22. Стриптиз для палача

(Цветана)

Камаев отвел меня в приватную комнату.

Музыка и освещение там приглушенные.

Повсюду — роскошь, кожа. Красные тона.

И небольшая сцена с шестом для стриптиза.

— Станцуй мне, Лизок. Не стесняйся. — Он расстегивал верхние пуговицы рубашки. И присаживался на диван. — Тут все свои.

Лейла не хотела садиться. Но жених настоял.

Анвар притянул ее за руку и посадил себе на колени.

А я стояла истуканом.

Даже смотреть туда боялась — в сторону шеста. Я не представляла, как это делается. Знала только, что придется раздеваться.

— Вы хотите, чтобы я танцевала на пилоне?

— Конечно, — кивнул мой персональный зритель. — Хочу увидеть, как ты крутишь попкой. Извиваешься на палке, словно шлюха. Хочу, чтобы ты раскрепостилась. Стала похотливой сучкой. Показала мне другую Лизу. Другую себя.