— Ее никто не тронет, — сказал Умар от имени всей охраны. — Обещаю.

— Эта девчонка — моя! — повысил голос Анвар. У него на шее вздулись вены. Было такое чувство, что он готов стрелять в любого, кто бросит на меня хоть взгляд. — Трогать ее могу только я! Она принадлежит мне! И если я узнаю, что кто-то прикоснулся к ней хоть пальцем, — дышал он чистой агрессией, — урою гниду без базара! ВЫ ПОНЯЛИ ЭТО?!

Зал наполнила тишина.

Очень нездоровая, жестокая. Неловкая пауза.

На полу медленно холодело тело. Я все так же не могла найти силы подняться на ноги. А телохранители Камаева должны были убедить хозяина, что они даже не глянут в мою сторону.

— Да, шеф, — кивнул Умар. — Ребята поняли. Такого не повторится.

— Хорошо, — хрипло выдохнул Анвар и положил пистолет на стол. — А теперь уберите этот мусор с моего ковра.

Люди в костюмах взяли тело за ноги и руки. Аккуратно вынесли его из зала. И мы остались с Камаевым наедине.

— Спасибо, — поблагодарила я за наказание Даньяра.

Но Анвар хотел взять плату по-другому.

Он схватил меня за волосы и силой поднял на ноги.

Было больно, но я понимала, что в долгу.

Он обижал меня. Но он же меня и защищал.

Он украл меня. Но с ним я чувствовала себя в безопасности.

Он хотел меня убить. Но жестко карал моих обидчиков.

Да, мне было больно. Но эта боль была другой.

Не такой, как с остальными.

Только в этих руках я ощущала себя живой.

— Когда вычистишь ковер от крови… — говорил он в сантиметре от лица. Обжигал мою кожу дыханием зверя. — Примешь душ. И будешь ждать. — Мое сердце бешено забилось. И не зря. — Сегодня я к тебе приду. Нам надо пообщаться.

13. 13. Наедине со зверем

(Цветана)

После убийства Даньяра я была под сильным впечатлением.

У меня был шок. Я долго стояла под душем, смывая запах ужаса. И засохшие капли крови. После того, как у меня перед лицом застрелили человека.

Да, он не был святым. Он был мерзавцем.

Даньяр меня избил, сорвал одежду. Прикасался ко мне, словно имел на то право. Он хотел меня изнасиловать.

И все равно мои руки тряслись. А перед глазами стояла картина убийства.

Хотя Анвару, мне кажется, было плевать.

Как и подобает чудовищу, он велел мне тщательно вымыться и ждать его прихода.

Мы оба понимали, что цель свидания — первый секс. Камаев хочет получить свое. Забрать мою невинность.

Ведь я не справилась с заданием и не смогла убрать весь дом. Как и говорила Лейла, он просто поиздевался.

Чтобы замучить меня работой, а после — трахнуть.

— Шеф приказал отвести тебя в новую комнату, — сообщил Умар.

И я покорно проследовала за ним.

Обернутая в полотенце. В банных тапочках. И даже без белья.

Но по приходу в спальню обнаружила пеньюар. Такой легкий. Нежно-розовый. Он лежал разложенным на большой королевской кровати.

И мои руки затряслись еще сильнее.

Ведь я взяла тот пеньюар. Примерила его перед зеркалом. И понимала, что это оно — мы будем вместе. Как бы я ни оттягивала момент волчьей близости.

Он меня получит, даже если буду отбиваться до потери пульса.

— А… — испугалась я, когда услышала щелчок двери.

Подскочила на месте, прикрываясь руками.

Уже оделась, но наряд был слишком откровенным. Грудь выпирала так явно, что я себя чувствовала проституткой.

Все прозрачное, тонкое.

Никто не имел права видеть меня такой.

Но Анвара это не тревожило.

Он застыл в дверном проеме, заслоняя широченными плечами весь проход. Потому что спешить ему было некуда.

— Уже приоделась? — спросил он хрипло и сверкнул звериной улыбкой. — Это мило. Такая нежная и сочная… Настоящая целочка.

От этих слов у меня запылали щеки.

Я стояла перед ним в кружевном пеньюаре.

Без лифчика. Без трусов.