– Эй, малышня! – раздалось с лавочки. – Чего это вы там несёте в коробке?

Трое взрослых ребят лузгали семечки и сорили у подъезда, чтобы у дворника была работа.

Стёпка, оглянувшись на них, понял, что душа уходит в пятки.

«Всё, отберут сейчас коробку и никаких котов больше. И ведь бабушки даже нет рядом, чтобы предотвратить безобразие. Вот где она, когда нужна больше всего? Опять, небось, телевизор смотрит. Хоть бы в окно за внуком приглядывала», – негодовал мальчик, но поделать ничего не мог.

А мыслей грустных только прибавлялось.

«С другой стороны – зачем ей это? У неё скоро запасная внучка будет», – подумал следом Стёпка.

– Работу робота несём, – ответил между тем за двоих Кузьмич как честный робот и добавил. – Шесть процентов.

– Каких ещё процентов? – переспросил старшак и заглянул в коробку. – Кошачьей едой торгуете? Денег много, что ли? А поделиться не хотите?

– А если с тобой едой поделимся, то тебя тоже можно будет погладить? – с надеждой спросил Кузьмич.

Поставив коробку, он даже достал пачку корма и воспроизвёл голос бабушки Нины.

– «Кушай, никого не слушай».

Другие старшаки на лавочке рассмеялись, но поддержали товарища. Встали и окружили Стёпку и робота.

Не сбежишь теперь.

– Вы что, совсем страх потеряли, что ли? – возмутился второй старшак. – Мой приятель, по-вашему, как бабка старая разговаривает?

– И мы что – коты, чтобы нас гладить? – добавил третий и ударил робота по руке, чтобы тот уронил пачку.

Но тут же отдёрнул руку. Потому что бить по металлу голой рукой было глупо и больно.

– Ай! – заявил старшак. – Ты из железа сделан, что ли?

– Из «нержавейки», – прояснил робот и руку вперёд протянул. – Дай поглажу! Посмотрю какие вы коты за еду!

Кузьмич требовательно протянул руку. Она вдруг выстрелила ракетой и с шипением закрутилась над головами старшаков, выпуская дым. Да с таким усердием принялась гладить каждого, что сбривала им волосы в одно касание.

– Ай, что ты делаешь? – закричал один.

– Я парикмахерскую не заказывал! – закричал другой.

– Это же модная чёлка была! – закричал третий.

Все трое на разные голоса кричали. Они рванули в стороны, не сговариваясь. Только семечки из-под кроссовок полетели.

– Четыре процента, – заявил Кузьмич.

Стёпка оглянулся. Все полысевшие старшаки разбежались, а робот вернул себе руку и подошёл к двери подъезда.

– Странные человеки. Не работают роботом. Не рыбачат сапогом. А есть просят… С процентами!

Пока робот сыпал своими выводами, Стёпка не переставал восхищаться новым другом:

– Знатно ты им чёлки-то подравнял!

– Работой бы занялись, а им всё чёлки носить, да проценты клянчить, – буркнул робот. – А я может, в парикмахеры пойду. Нам на космодроме всем такие руки выдали. До микрона точные движения получаются. Стыкуются на раз, как ракеты со спутниками.

– Ух ты! Ну даёшь! – восхвалял робота мальчик и почесал затылок. – А что такое микрон?

– Очень-очень маленькая единица измерения. Меньше точки, – объяснил робот. – Я с этим знанием сразу появился. Зачем миру глупые роботы?

Стёпка улыбнулся. К нему как раз душа из пяток вернулась, расположившись на прежнем месте.

Видимо, в живот. Так как есть захотелось.

– Здорово ты их погладил, Кузьмич. Надёжно.

– А чего они тут семечки разбрасывают, но не садят? – заметил наблюдательный робот. – Смотри, какие маленькие. Ими разве наешься? Голодные человеки – напрасные человеки.

Стёпка на семечки у скамейки посмотрел, кивнул. А Кузьмич покачал головой – совсем как бабушка Нина.

Мальчик даже обрадовался, что теперь у него и друг есть. И защищает не хуже бабушки. Вот ещё пирожки печь научится и совсем в бабушке надобность пропадёт.