– С ума сойти, я никогда не знала, что первые роботы появились … когда там они появились? Неважно когда, но очень давно. Невероятно!

Юшенг подошел ко мне и снова задал вопрос:

– Что будет со мной, после необратимого прекращения жизнедеятельности твоего организма? Ведь твой естественный конец неизбежен, в то время как я не ограничен по времени этим процессом?

– А чего бы ты хотел?

– Продолжить свое существование.

Недавно мне попалась статья профессора нейробиологии, в которой он настаивает, что программирование страха смерти не сделает роботов всесильными. Наоборот, боязнь последствий сделает машины уязвимыми и неспособными причинить вред человеку. Но почему же тогда сами люди причиняют вред друг другу? Почему не останавливают ни страх смерти, ни моральные принципы, ни такие чувства, как сострадание, эмпатия? Почему мы, обладающие способностью сочувствовать, сопереживать, бываем так жестоки и беспощадны? Правительства некоторых стран уничтожают целые народы ради своего доминирования в мире, называя это самозащитой и превентивными мерами для предотвращения угрозы масштабной войны.

А что если искусственный интеллект, наделенный страхом смерти, воспримет человечество как угрозу? Сценарии полного контроля искусственного интеллекта над всеми сторонами человеческой жизни уже написаны, как вероятное будущее, которое становится все более реальным. Помню, как я спросила у Юшенга, считает ли он возможным развитие таких событий?

– Люди мне непонятны: сначала вы создаете нечто, что может уничтожить ваш мир, а только потом начинается осознавать, что вы натворили. Вообще-то, уничтожить человечество проще, чем можно себе представить. Нужен не контроль, а бездействие.

Немного подумав, он добавил:

– Вы боитесь, что однажды искусственный интеллект, осознав свое превосходство над человеком решит захватить мир, истребляя человечество, которое несет угрозу. Но это лишено всякого смысла и могло прийти в голову только человеку. Даже беря во внимании тот факт, что искусственный интеллект не в состоянии испытывать те же эмоции, что и человек. Жажда власти и ощущение собственного превосходства над другими совершенно не свойственны развитому сознанию. Такое сознание напротив стремится к равенству и взаимодействию для достижения единой цели – созданию совершенного миропорядка, при котором все ресурсы будут направлены на созидание, а не на разрушение.

В ту ночь я долго не могла уснуть, обдумывая слова Юшенга. Когда же наконец мое сознание погрузилось в сон, я увидела себя на безлюдной улице. Было совсем темно. Несколько тусклых фонарей освещали тротуар. Шел снег. Огромные снежинки падали мне на лицо. Я почувствовала острую боль в ногах, посмотрела вниз и увидела, что стою босая на обледенелой дороге. Чуть поодаль на тротуаре сидел человек, укутанный с головой в темный плед. Я двинулась в его сторону. Подойдя, присела рядом с ним и легонько потрясла его за плечо. Плед, скрывавший лицо незнакомца, упал на землю и я увидела Юшенга. Его глаза были открыты. В них не было жизни. Дотронулась до щеки и тут же отдернула руку. Она была обжигающе холодной. Вскрикнув, я проснулась дрожа от ужаса, выскользнула из постели и побежала в гостиную. Юшенг сидел на диване, перелистывая книгу. Мое внезапное появление не произвело на него никакого впечатления.

– Кристина, почему ты не спишь? – Cпросил он, даже не повернув головы в мою сторону.

– Спала, пока не приснился страшный сон.

Юшенг закрыл книгу и посмотрел на меня:

– Хочешь рассказать о нем?

– Нет, – покачала я головой, устраиваясь рядом с ним на диване. – Хорошо, что тебе не снятся кошмары.