Утром мы возвращались домой. Давид проводил нас до машины, обнял меня на прощание и прошептал на ухо: «Не наломай дров, сестренка».

Я вопрошающе посмотрела него: «Ты о чем, братец?». Вместо ответа он усадил меня в машину и захлопнул дверцу. Когда мы отъезжали, он махал рукой нам в след.

Обратный путь показался мне короче. Всю дорогу мы ехали молча. Наверно Юшенг видел, что я не хочу говорить. Даже Мао Хэн не донимал нас своими приставаниям, а свернувшись калачиком мирно спал на заднем сиденье.

После разговора с братом и беспокойного сна я была сама не своя. Прошлое начало вновь затягивать меня в пучину воспоминаний, которые не приносили ничего, кроме боли и безмолвной ярости. Глядя на Юшенга, спокойно ведущего машину, я подумала, если бы мне предоставилась возможность выбирать: оставаться человеком – несовершенным, уязвимым, осознающим свои возможности и ограничения жизни, но наделенным чувствами, или же стать роботом – бессмертным, способным думать, мыслить, анализировать и не имеющим чувств? Я не смогла дать себе ответ на этот вопрос.

Мы вернулись домой поздно вечером. Я сразу пошла принимать ванну, попросив Юшенга не беспокоить. Мне было необходимо побыть одной и привести в порядок мысли, беспорядочно роившиеся в моей голове.

Перед глазами у меня стояла одинокая фигура Давида, машущего рукой и сказанные им слова на прощание. Я не всегда понимала брата. В отличие от меня, он умел оценивать не только текущую ситуацию, но и видел ее возможное развитие в дальнейшем. К сожалению, в отношении себя он не был столь проницателен. Его жена изменяла ему три года, прежде чем он узнал об этом. Возможно Давид догадывался об измене, но не хотел признавать этот факт, потому что признав, надо было принимать решение, а решение было болезненным. Потерять семью или жить с женщиной, которая не скрывает свои отношения с другим мужчиной. Он предпочел не знать, хотя бы какое-то время.

Наших родителей не стало, когда мы были детьми. Смерть дедушки и последовавшая за ней болезнь бабушки, когда она потеряла рассудок, стали для нас тяжелым испытанием. Кто проходил через это, поймет меня. Помню, когда бабушка не узнала нас с Давидом впервые. Как она смотрела, словно мы были незнакомцами. Я брала ее за руки, а она выдергивала их и просила оставить ее в покое. Именно в тот момент рухнула та стена, которая защищала нас с братом от всех невзгод. Как-будто земля ушла из под ног. Мы впервые остались одни.

Давид тогда еще только учился на третьем курсе медицинского и планировал выбрать хирургию в качестве будущей профессии. Внезапность произошедшего с бабушкой заставила его поменять свои планы. В день, когда она умерла, шел дождь. На похоронах мы стояли вдвоем, прижавшись друг к другу, крепко взявшись за руки, наблюдая за тем, как гроб медленно опускают в землю. Бабушка уходила и забирала с собой нашу прежнюю жизнь.

Карты Таро, подаренные Давидом, вызвали большой интерес у Юшенга. Я частенько заставала его за тем, как он раскладывал их на столе перед собой и подолгу рассматривал каждую, реагируя на мои едкие замечания лишь молчаливой улыбкой. В конце концов я не выдержала и попросила объяснить, что такого замечательного в этих картинках.

– Твой брат подарил мне колоду Райдера Уэйта. Она уникальна. Я перебрал множество других колод, но равных этой просто не существует.

Юшенг рассказал, что колода Таро состоит из старших и младших арканов. Старшие арканы показывают путь, который должна пройти душа, чтобы обрести покой и познание. Духовный мир. Младшие арканы – отражают путь физического мира. Понять смысл карты можно через скрытые символы, знаки, подсказки, изображенные на ней. Каждая карта привязана к архетипам человека, что помогает использовать колоду для психологических исследований. Юшенг восхищался их логичностью, упорядоченной цифровой системой, и, в тоже время, простотой.