Ехать надо было 7—8 миль; я с удовольствием шел рядом с телегой, а возница все удивлялся, что это герр не хочет ехать, а идет по грязной и мокрой дороге. Но эту дорогу украшали величавые деревья, изящные папоротники и живописные виды, открывавшиеся в лесу и над озерами.

Мы прибыли в полный дыма и грохота молотов Боргвиг. Молоты приводились в действие водяными колесами, а чумазые Титаны, размахивали мускулистыми руками среди искр, огненных сполохов и содроганий земли от каждого удара по раскаленной массе. Мы проехали сквозь удивленную толпу прямо к дому владельца завода, мистера Алмквиста, который принял нас с большой любезностью, в то время как его жена командовала выпечкой и прочими вкусными вещами, которых немало в шведской кухне.

Сначала я даже принял ее за кухарку и по-простому отдал ей сушить свои мокрые вещи, но она приняла их с гораздо большей вежливостью, чем служанка рядом с ней. Потом я уже не удивлялся, застав ее в гостиной играющей увертюру Вебера Preciosa с большим вкусом, совсем не испорченным часом или двумя стряпни. В таком доме приятно побывать путешественнику. Леди и ее муж, возможно, прочтут эти строки, как это обещали сделать многие шведы, и пусть примут благодарность странствующего англичанина учтивым и гостеприимным вермландцам.

Собаки Рольф и Бруно вскоре подружились со мной; но никто в семье не говорил ни по-английски, ни по-французски, а мои запасы шведского языка скоро истощились, и пришлось полагаться на взаимные улыбки. Любезный хозяин указал на строчку в разговорнике, где говорилось: «Добро пожаловать». и я ответил другой: «Мне чрезвычайно удобно, я очень обязан». К чаю пришел доктор, имени которого я не запомнил, и мы заговорили на латыни с той элегантностью, которая свойственна медленному воспоминанию, подобно черпанию воды из очень глубокого колодца, когда наверху в ведре остается мало воды.

Я разбил стекло на часах, а в лавке здесь не было достаточно маленького, но мы добыли большое, годившееся пожалуй как блюдечко. Удалось привязать его к часам вуалью17, так что можно было видеть циферблат, и все же стрелки были защищены. Это можно считать полезным изобретением, но на следующий день какой-то незнакомый человек сказал: «Дайте мне ваши часы, и я верну их со стеклом завтра в половине пятого».

Нельзя было не довериться честному шведу, и часы действительно прибыли с превосходным стеклом, которое с тех пор не раз стукалось и даже треснуло, но все еще находится в рабочем состоянии.

При плавании на лодке часы следует носить в маленьком кармане у ключицы, где меньше всего шансов их разбить и где они, может быть, останутся сухими, если вам придется прыгать в воду или плыть.

Все в этом доме было солидно, просторно, чисто, пунктуально и славно. Мальчики вели себя хорошо. Заходившие с улыбками слушали нашу корявую латынь, хозяйка сияла благожелательной материнской лаской. И все это для странного путешественника, который мог претендовать на время и внимание хозяев только тем, что был гостем и имел байдарку.

В Норвегии и Швеции все сидящие за обедом в конце встают, кланяются хозяину и благодарят его. Что же касается завтрака, то он воспринимается как перекус на ходу: яства атакуют спереди, сзади и с флангов, надо успеть вклиниться и захватить кусочек, а затем съесть, шатаясь по комнате. Не очень удобная манера, особенно в трактире, где дюжина мужчин на высоких каблуках с хриплыми голосами независимо друг от друга кружится вокруг стола и ходит по деревянному полу, разговаривая, чавкая и куря. Чай иногда пьют на ночь. А как вы отнесетесь к тарелке густого горохового супа вместо булочек?