Ого, какой огромный лосось, должно быть, попался, развернул всю лодку! Ах! Увы, крючок зацепился за дерево!

Озеро снова сузилось между утесами и превратилось в пролив. Речной поток мягко нес нас до самого вечера, когда веселая девушка на пароме сказала, что я могу переночевать в домике на холме выше. Кроме нее, никого не было видно. Но по опыту, если виден хотя бы один дом, через несколько минут кто-нибудь всегда появляется, и справляться с перетаскиванием лодки в одиночку не придется. Бесконечное разнообразие способов, которыми кажущиеся трудности разрешаются сами собой, если проявить немного терпения и держать ушки на макушке, составляет одну из забавных особенностей путешествия.

Расслабленный и ленивый после плавания и «рыбалки», я ждал. Солнце уже зашло; прохладный безмолвный поток струился мимо, но никто не появлялся и ничего не происходило, словно на все было наложено заклинание бездействия. Потом я позвал хорошенькую паромщицу, и она, смеясь, подплыла ко мне.

– Я англичанин, – сказал я.

– Остерман говорит по-английски.

Остерман, Остерман… Что может означать Oster man?

– Скажите откровенно, мисс, кто такой Остерман? Он ловит устриц?15

– Остерман – это всего лишь Остерман!

Скоро Остерман появился на сцене собственной персоной. Это оказался славный молодой человек, который хорошо говорил по-английски и собирался вдвоем с мальчишкой ставить на ночь перемет на 400 крючков

Ему не хотелось откладывать рыбалку и позволить мальчику помогать нести лодку; но уговоры победили; добрые слова снова помогли заручиться помощью.

Мы отнесли «Роб Рой» в дом, и вскоре он была заперт в амбаре, а ключ положен в мой карман. Этот способ хранения надежен, но доставляет много хлопот, так как вновь и вновь приходится отпирать амбар для посетителей, смиренно входящих с кепкой в руке, чтобы попросить показать «маленькую лодку».

Когда я обедал, наверх поднялся какой-то человек и застенчиво вступил в разговор, причем мы с ним, похоже, говорили независимо друг от друга, не понимая аргументы друг друга. И это оказался хозяин дома!

Каким скромным и учтивым был этот простолюдин и как мало людей в Англии, невольно подумал я, которые были бы так деликатны, если бы, вернувшись домой ночью, они застали незнакомца, уплетающего их еду.

Мы можем быть отчаянными сторонниками Старой Англии и всего английского; но неоднократные уроки за границей заставили меня признать, что по сравнению с большинством этих людей мы, англичане, часто очень неотесанны. Понимание этого может заставить нас вести себя в чужих странах поскромнее и поучиться этому у других.

В комнате горел огонь в очаге высотой со стул, установленном посредине комнаты. Наверх поднимался наклонный дымоход (см. рисунок на стр.). Это очень удобная конструкция: огонь фактически открыт, у него можно сидеть или готовить на нем.

На хозяине был кожаный фартук, и я подумал, что он кузнец, но вскоре выяснилось, что все носят эти фартуки во время работы, чтобы защитить тело и колени, а также от дождя.16

Я передал ему одну из привезенных брошюр, и он тотчас начал читать ее вслух, кивая или задумчиво покачивая головой.

Все это было в местности, называемой Вермланд и редко посещаемой путешественниками. Быть может, никто из них не видел этот регион так, как я – благодаря пути по воде. Вермланд славен некоторой причудливостью и уважительным характером жителей, их убеждениями и патриотизмом, гостеприимством. Не подозревая об этом, мы попали в край, напомнивший здесь, в Швеции, наши шотландские нагорья.

На следующий день была нанята небольшая повозка, чтобы перевезти «Роб Рой» к одному из рукавов озера Венерн, которое тут называют морем. Это великолепное озеро длиной около 100 миль, уступающее в Европе по размерам только Ладожскому и Онежскому. Вскоре байдарка была подвешена на двух веревках; одна из которых была сделана из свиной шерсти. Говорят, такие веревки долго служат даже в дождь и мороз.