Так стоп, какой Леничка, какая Тамара Константиновна???

– Я всё же хочу взять слово. Пока идёт заминка. Меня зовут Леонид Яковлевич Рутенберг, я преподаватель кафедры астрономии… – произнес голос, чеканя каждое слово.

– Приплыли…

После плотного обеда, что приготовила его Наденька, профессор Рутенберг промокнул салфеткой уголки рта и, встав из-за стола, поцеловал свою молодую супругу. Дошёл до прихожей, там аккуратно сменил домашние тапочки на лакированные туфли и, приняв от супруги портфель, хлопнул дверью. Спустившись на первый этаж, вышел во двор своего дома и, сев в припаркованный старенький «мерс», нажал лбом клаксон автомобиля, потеряв сознание.

Вовремя подошедшая супруга в сопровождении мужчины, облокотила тело Рутенберга на спинку сиденья и, проверив пульс, аккуратно в четыре руки вытащили его из автомобиля и затащили обратно в подъезд.

Откуда позже господин Рутенберг был перевезён частями в чёрных пакетах на то самое кладбище.

Пришёл в себя же профессор уже в новом молодом теле, к сожалению, коммунальном. Но, будучи духом бесплотным, выбирать не приходилось. Всегда можно найти компромисс и договориться. Повесить свой звонок, поставить свою плиту и застолбить место в очереди в ванную комнату. Ему не привыкать!

– Очень душещипательно. Но только не понятно для чего нам это знать? – дождавшись окончания рассказа профессора Рутенберга, произнёс я, приложив левую ладонь к уху, стараясь делать вид, что говорю по наушникам, чтобы не вызывать подозрения. Хоть рядом никого и не было, но человеческий фактор еще никто не отменял.

– Как бы ни звучало банально, молодой человек, мне нужна ваша помощь. Душа я неупокоенная, принявшая насильственную смерть, но оставившая в этом мире дела незавершенные. И посему только вы сможете мне помочь, разрешить эту оказию. Собственно, вы сами заинтересованы побыстрее от меня избавиться. Я заплачу, – поспешно добавил Рутенберг. – При жизни у меня были кое-какие сбережения.

– Если их уже ваша жена не нашла, – не удержался подколоть я, оглянувшись по сторонам.

– Да, вы правы, я сам виноват в этой ситуации. Наденька всегда была очень интеллигентной и чуткой девушкой. Я уверен, что она не причастна. Что её обманом заставили!

– В чём заключается наша помощь? – не выдержал изливаний профессора Олег.

– Вы должны помочь найти настоящего убийцу, – с торжеством в голосе произнёс профессор, сделав ударение на «настоящего». В его понимании Надя была невинной, непорочной душой.

– Так погоди, вот с этого места поподробнее, – я тихо прифигел от наглости Олега. —А что значит «наша помощь»?

– Мы познакомились с Наденькой в театре, она словно светилась изнутри…

– Да не ты, – бесцеремонно перебил я профессора.

– Один ты не справишься, уж извини, кишка тонка. Да и опыта не хватает в таких, да по факту в никаких делах. Вон мамкина титька только от губ отлипла, даже след еще не сошел…

– А я смотрю ты очень опытен в таких делах. Что аж из квартиры пришлось бежать, – съязвил я, было очень обидно осознавать, что он был абсолютно прав, опыта в таких делах у меня точно не было. Да и житейского-то, порой не хватало, так что сыпался на мелочах.

– Как хочешь, я мешать не буду, – равнодушно произнес Олег, с нотками недосказанной обиды. Ведь он, конечно же, хотел как лучше, а получается как всегда. Молодо-зелено. Оставляя за собой право сказать то самое: «Я же говорил».

– Больно надо, – встал в позу и я, заурчав животом.

– Позволите… – попытался снова вставить слово профессор.

– Не позволю, нет уж, я, в отличие от вас, живой человек. Вы вот со дня на день закроете свои незаконченные дела и на чемоданы. А я что, с носом? Нет, так дело не пойдёт. Работаю только по предоплате. И сейчас уже почти ночь, я требую нормальные условия. Если вам действительно нужна моя помощь, профессор.