Приводимая Н.С. Широковой версия о том, что описанные Цезарем корабли галльских кельтов-венетов – прямое наследие карфагенских торговцев, вряд ли заслуживает серьезного внимания – раз была вода, по ней плавали со времен доисторических, пусть сначала на бревнах или досках, да и вряд ли пунийцы конопатили широкие швы мхом[6]; П.-Р. Жио приводит примеры изображений кораблей с мачтами и даже порой парусами в т. н. коридорных гробницах кельтской Арморики (будущей французской Бретани) эпохи неолита, т. е. нового каменного века – весьма интересно, особенно если учесть, что обычно приоритет в изобретении паруса предоставляют критским минойцам. Ирландцы плавали на карэхах, весьма похожих на «классические» древние корабли, однако обшивкой их деревянного каркаса служили не доски, а шкуры; при этом карэхи также имели мачту с парусом. «Плавание св. Брендана» повествует о строительстве подобного судна ирландскими монахами в более позднее время – но тогда технологии могли не меняться веками, особенно в подобных медвежьих углах (правда, в тексте сказано «коракл», это ошибка, о нем см. чуть ниже): «Здесь монахи и построили свой коракл по образцу, принятому в тех местах. Остов соорудили из сосен и покрыли сначала дубовой корой, а уже сверху положили воловьи шкуры. Все швы были пропитаны жиром. Поставили мачту с прямым парусом, установили руль (надо полагать, конечно, большое рулевое весло по правому борту. – Е.С.) и весла. Корабль загрузили запасами воды и провизии на 40 дней дороги, захватив еще шкуры, жир, инструменты и прочие необходимые вещи». А вот теперь можно заодно вспомнить и британские кораклы – еще более удивительное одноместное круглое судно; оно изготовлялось также из деревянного каркаса, обшитого шкурами, к которому «прилагались» лавка и короткое весло-гребушка – на таких вот «судах» древние обитатели Альбиона ловили рыбу на реках и озерах.

Рассказывая о Британии, Страбон использовал труды предшественников, до нас, к сожалению, не дошедшие, – купца-грека из Массилии (совр. Марселя) Пифея (380–310 гг. до н. э.) и историка, философа и астронома Посидония Родосского (135—51 гг. до н. э.), учителя Цицерона. Особо чувствительна утрата сочинения Пифея («Об океане»), которого порой именуют первооткрывателем Британии; по данным Т. Пауэлла, Пифей почти точно наименовал Британские острова этим их именем, правда, в кажущейся нам слегка искаженной форме – «Пританские»; однако похоже, что эта форма как раз аутентична, предполагая обозначение местных обитателей, как pretani/preteni, подтверждением чего служит валлийское обозначение Британии – Prydain; Пауэлл предполагает, что это римляне, в силу законов латинского языка, произвели озвончение первого звука, отчего и произошли «Британия» и «британцы/бритты». Но как тогда быть с этим топонимом у (Псевдо-)Аристотеля? Тут никакое латинское озвончение не действует… А если вспомнить, как это делает Г. Хьюз, валлийские слова brith – «разноцветный, пятнистый», и brethun – «ткань», то Британия может быть обязана своим названием ярким раскрашенным одеждам (вроде шотландского тартана) кельтов. Поэтому вопрос оставляется открытым. Пифей не только побывал в Британии около 325 г. до н. э., но и оставил ее описание «в виде треугольника», поведал о ее жителях и т. п., причем завершил свое путешествие, добравшись до таинственного Туле (Фулы) – очевидно, Скандинавии (возможно, даже точнее – Исландии)[7]. Оставив в стороне исчисления Страбоном расстояний и т. п., приведем пересказанные им из труда Пифея данные о Британии IV в. до н. э.: «Пифей заявил, что прошел всю доступную для путешественников Бреттанию, он сообщил, что береговая линия острова составляет более 40 000 стадиев, и прибавил рассказ о Фуле и об областях, где нет более ни земли в собственном смысле, ни моря, ни воздуха, а некое вещество, сгустившееся из всех этих элементов, похожее на морское легкое; в нем, говорит Пифей, висят земля, море и все элементы, и это вещество является как бы связью целого: по нему невозможно ни пройти, ни проплыть на корабле. Что касается этого, похожего на легкое вещества, то он утверждает, что видел его сам» («География», II, 4, 1). Надо полагать, греческий купец пишет о скандинавских туманах и льдах, но не они нас сейчас интересуют.