Весьма распространенными были т. н. парные браки и браки «на время», но если для женатого мужчины было дозволено иметь наложницу (а то и несколько законных жен, из которых, правда, всегда выделялась старшая – cetmuinter, имевшая законное право (!) безнаказанно бить прочих), измена жены каралась сожжением на костре. Но, опять же, «что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку»: легендарная королева Медб, жена короля Эйлиля, соблазняя героев на подвиги, запросто сулила им в числе прочих благ «дружбу своих ляжек». Да последняя и дешевле могла достаться. Даре, сын Фиахна, получил, например, такое предложение от скорохода королевы за то, чтоб на год добыть Бурого быка из Куальнге: «Ты же получишь за это… славную награду: пятьдесят телушек и вдобавок к ним самого Бурого из Куальнге. А хочешь – можешь получить от нас еще одно предложение: приходи к нам сам со своим быком, и ты получишь взамен своей земли, какую имеешь здесь, равный ей надел на сладостной равнине Маг Ай, колесницу стоимостью в трижды семь невольниц и в придачу ко всему этому дружбу ляжек Медб» (сага «Угон быка из Куальнге», глава «Разговор перед отходом ко сну»). У кельтов существовал «выкуп чести», аналогичный скандинавскому[25] «утреннему дару», когда новобрачная девственница получала дар от супруга за соблюдение себя.

Франсуаза Леру пишет о том, что кельтской женщине было по плечу и исполнение роли друида: «Было также замечено, что упоминания о женщинах в составе друидического жречества относятся к позднему времени, из чего был сделан вывод о том, что появление их может служить признаком упадка. Такое заключение неправомерно в некоторых отношениях – по крайней мере, в том, что касается Галлии: первая упоминаемая друидесса[26], согласно Вописку у Нумериана, в III веке в Тонгре предсказала Диоклетиану, что тот сделается императором, если убьет вепря, – и ему действительно довелось единовластно царствовать с 284 по 305 г., после того как он своими руками убил Апера («Вепря»), префекта претории. Следует заметить, что эта друидесса пребывала на постоялом дворе… В то время как поздняя дата этого свидетельства еще не позволяет сделать заключения о том, что ничего подобного ранее не существовало, не менее достоверным остается и тот факт, что в кельтском обществе женщинам всегда было отведено вполне почетное место, и в лучших фрагментах ирландских и валлийских циклов легенд, где привкус язычества наиболее аутентичен, обычным персонажем является поэтесса (banfile) или друидесса (bandrui). В этом нет ничего удивительного, если речь идет о стране, в которой вплоть до VII века женщины, владевшие имениями, привлекались на военную службу наравне с мужчинами». Диодор Сицилийский вообще отмечает, что галльские женщины не уступали мужчинам ростом и мощным телосложением, равно как и отвагой, а Аммиан Марцеллин (330–400 гг. н. э.) так описывает кельтскую даму в драке: «Почти все галлы высоки ростом, белы телом, русоволосы; взгляд у них живой и угрожающий; они страшно сварливы и чрезвычайно заносчивы. Когда один из них поссорится с другим и ему станет помогать eгo жена, которая сильнее eгo (!!! – Е.С.) и голубоглаза, то целая толпа чужеземцев не справится с ними, особенно когда та, гневно откинув голову, скрежеща зубами и размахивая белоснежными и могучими руками, начнет наносить кулаками и ногами удары не слабее снарядов катапульты, выбрасываемых при помощи скрученных жил» («Римская история», XV, 12, 1). При этом, как пишет Афиней, «женщины их (кельтов. – Е.С.) очень красивы; и нередко спят они даже с двоими на постелях из звериных шкур» («Пир мудрецов», XIII, 79).