Древнеримский историк Гай Веллей Патеркул (19 г. до н.э.– 31 г.н.э.), подтверждая патриотическую позицию древнегреческого историка, писал: „…Полибий и Панетий извлекли пользу из дружбы с вождями: оба они, пользуясь расположением Сципиона, оказали важные услуги своей родине…». Опытный политик Полибий исходил из „исторической необходимости“ возвышения Рима, предполагающей, по мнению историка, подчинение Риму не только Греции, но и всего остального мира. А потому его непоследовательный и часто прерывающийся рассказ о взятии Карфагена написан в весьма определенной тенденции прославления Римской республики – „самой совершенной формы человеческого общежития“. От лица всех греков Полибий высказывает „Суждения эллинов о достоинствах римской политики“: „… они (римляне) уничтожили грозившую им постоянно опасность и истребили государство (Карфаген), которое неоднократно оспаривало у них первенствующее положение… тем самым они обеспечили владычество за родным городом (Римом), что и свидетельствует о высоком уме и дальновидности народа.“ Мне представляется, что в свете приведенной цитаты вопрос о количестве жителей города накануне третьей Пунической войны был аккуратно обойден историком, чтобы не могло возникнуть сомнений в полноценности победы Сципиона Эмилиана над Карфагеном. В самом деле, правдиво ли утверждение древнегреческих историков (кроме очевидца Полибия) о том, что на момент осады в городе находилось 700 тысяч человек? Такой античный мегаполис вполне мог противостоять восьмидесяти тысячной римской армии. Даже если бы количество мужчин, способных держать оружие, составляло всего 1/3 от всех горожан, то и тогда это число превышало численность римлян в 2,5 раза. Между тем, античные писатели в один голос утверждают, что в защите города принимали участие все – мужчины, женщины, старики и дети. Два с половиной года римляне безуспешно осаждали Карфаген, и только после прибытия к войску Публия Сципиона Эмилиана в войне наступил перелом. Захват Карфагена был кульминационным моментом в повествовании античных летописцев. И если Полибий ограничился фразой: „…Сципион проник в город, но карфагеняне продолжали борьбу с высот Акрополя…», то древнегреческий историк Аппиан Александрийский (95—165 г.г), автор 24-х томного сочинения «История Рима», оставил полное драматизма описание уличных боев, происходивших в течение 7 дней и 6 ночей, после того как римляне, преодолев мощные городские стены, ворвались в Карфаген. Несмотря на впечатляюще описанную Аппианом агонию города со всеми кровавыми подробностями, вряд ли тогда погибли 600 тысяч. Вдобавок, ни один из античных авторов не называет хотя бы приблизительное количество жертв с обеих сторон. По всей вероятности, к началу осады в городе оставалось около 80 тысяч: из них 30 тысяч солдат под командованием Гасдрубала Боэтарха, по свидетельству того же Полибия, остальные – гражданские. Косвенным доказательством тому является факт, о котором упоминает Полибий, а за ним и Страбон: еще до осады города римляне потребовали от карфагенян передать все оружие, что те и выполнили с готовностью, надеясь, что, получив свое, агрессор уберется восвояси. Карфагеняне сдали, кроме 3 тысяч требюшетов для метания камней, 200 тысяч полных комплектов оружия. Очевидно, в городе не осталось столько защитников, даже если вооружить женщин, детей и стариков. Можно привести еще одно, также косвенное, доказательство: по свидетельствам античных авторов, стены Карфагена – 15 метров в высоту и 8 метров в ширину – были неприступны. Когда римская армия сосредоточила свои усилия на восточной – менее укрепленной – стене, карфагеняне также перебросили все свои силы в этом направлении, оставив западную, более укрепленную стену, почти без защиты. Здесь, в западной стене римлянам удалось пробить брешь. Если бы карфагенян было 700 тысяч, они смогли бы организовать крепкую оборону по всему периметру и отбить восьмидесяти тысячную римскую армию. Должно быть, карфагеняне уступали римлянам в количественном отношении, и потому неприступные стены не спасли горожан. Возможно, множество карфагенян умерло от голода во время осады. Однако, Аппиан утверждает, несмотря на осаду, в город морем доставлялось продовольствие. Следовательно, умерли беднейшие, слабые и больные, а богатые и знатные могли покинуть Карфаген. Пока Сципион Эмилиан окончательно не блокировал Карфаген с 4-х сторон, существовала вероятность того, что большое количество хорошо обеспеченных семей, способных оплатить дорогостоящий проезд, имело возможность отплыть на купеческих кораблях, доставлявших съестные припасы. Обращает на себя внимание любопытный эпизод, вскользь упомянутый Страбоном, и более подробно описанный Аппианом. По сообщению Страбона, карфагеняне в обстановке строжайшей секретности,