Напитавшись тьмой, исходящей от людей, королева заговорила, и голос её разнёсся по всему королевству – так, что даже в самом отдалённом уголке Монраксилля все услыхали речь новой королевы:

– Приветствую жителей Монраксилля! Меня зовут Морриса. Отныне это королевство и всё, что в нём есть, принадлежит мне.

В толпе пронёсся лёгкий шёпот. Люди с тревогой в глазах переглядывались. Королева подняла руку, взметнув облако тьмы, и все испуганно смолкли. Морриса усмехнулась, удовлетворённо качнула головой и продолжила:

– Отныне вы все – жители моего королевства, дети теней и ночи! Вы долго жили в мире и благополучии, но не ценили этого. Вы утопили земли своего королевства в крови и слезах, засыпали ненавистью и подлостью…

Народ возмущённо зароптал. Вперёд вышел старый Звездочёт.

– Ваше Величество! Вы обвиняете народ в том, что он не совершал! Короли и вельможи – вот кто виновен в преступлениях! Будьте же милосердны к народу, столько веков претерпевшему страдания!

Темная королева, с интересом и изумлением слушавшая Звездочёта, громко расхохоталась, и от смеха её с криками ужаса сорвались с деревьев птицы, задохнулись лаем собаки, попрятались по норам звери в лесах.

– Ты, Звездочёт, так стар, но так глуп! Ты заступаешься за народ, позволяющий горстке садистов мучить и убивать своих мужей, жён, юных и беззащитных сыновей и дочерей?! Разве это не удел стада бессловесных овец – молча взирать на казнь невинных?! Разве достоин такой народ жалости и сочувствия?!

Королева гневно посмотрела на людей, беспрекословно преклонивших колени перед ней, Моррисой, и перевела взгляд на Звездочёта.

– Нет, старик, – усмехнулась она, сверкнув чёрными глазами. – Этот народ заслуживает того, чтобы жить в страхе и вечном сумраке. А ты, коли так любишь этих трусливых овечек, ты получишь возможность наблюдать их вечно!

Итак, мои отвратительные подданные, с этого дня вы будете жить в мире, но мир этот никогда не увидит, ни солнца, ни луны, ни звёзд, ни ясного неба – здесь будет царить вечный сумрак. Считайте этот мир моим подарком, моей милостью к вам. Но у моего мира есть своя цена. Раз в месяц, в самую тёмную ночь, один из вас должен будет явиться ко мне – тот, чья душа наполнена самым черным злом, чья порочность затмевает всех. Этот человек станет моей жертвой, и лишь так покой останется в Монраксилле. Я не буду указывать, кто должен прийти ко мне, я не требую никаких доказательств и имён. Тьма сама знает, кто должен прийти, и тьма укажет жертву.

В толпе снова зашептались, некоторые – те, что посмелее – зароптали, высказывая своё несогласие, но королева снова прервала их:

– Знайте – это вовсе не просьба, это – закон. Каждый, кто попытается скрыть избранного тьмой, навлечет на себя всю ярость тьмы. Я не допущу, чтобы вы превратили мой мир в гнездо обмана и интриг. Все вы будете отныне равны – перед лицом мрака и справедливости, ибо для тьмы нет богатых и нет бедных, нет вельмож и нет нищих. И запомните: каждый, кто входит в мой замок дарует королевству ровно один месяц жизни.

Какая-то женщина выкрикнула из толпы:

– А если тот, кто должен прийти, спрячется? Что тогда?

Тьма вокруг Моррисы стала гуще и засуетилась. Королева усмехнулась и холодно ответила:

– А если кто-то осмелится уклониться от предначертанного, тьма охватит ваши дома, города и деревни, и заберет ваших детей, жён, мужей- всё королевство! Выбор за вами.

И вновь вмешался Звездочёт, шагнув ближе к королеве:

– Вы, королева, хотите, чтобы зло наказало само себя. Но разве так бывает? Можно ли довериться тьме? Рассчитывать на её справедливый выбор?