Пилот вздохнул: пусть он здесь никогда и не работал, но пару раз сюда прилетал, привозя кое-что: те вещицы были заперты в металлических ящиках, на замках которых висели увесистые свинцовые пломбы. Судя по тому, что ящики сопровождал человек в военной форме, причем род войск пилоту был неизвестен, в них и, впрямь, лежало что-то ценное…

Теперь же, глядя на то, что осталось от острова, пилоту вдруг стало грустно, что для многих людей, работавших тут, со вчерашнего дня жизнь поменялась коренным образом, и многим придется приспосабливаться к новым условиям, начиная с изменившегося быта, и заканчивая чисто психологическими моментами, когда придет осознание, что враг едва их не уничтожил, и что это «едва» – один лишь шаг от пропасти, в которую они могут рухнуть в любой момент, окажись от них поблизости два-три чужих корабля с полным вооружением.

Пилот закрыл глаза: он устал от этой дороги. Странно, что такой короткий полет, длившийся всего лишь час, вымотал его, будто он держал штурвал целый день. Пилот тяжело вздохнул, зная, что его рабочий день еще не закончен, и что, если Ястребов прикажет, ему снова придется лететь, догоняя остальные три сектора, и, может быть, помогать Ястребову искать то, зачем его сюда послал Морозов, а не сидеть спокойно в вертолете, наблюдая запустение супернавороченного сверхсекретного объекта.

Пилот шевельнул губами, произнося одному ему слышное ругательство, а потом включил поисковое устройство, в надежде, что, может быть, на маленьком экране мелькнет ближайший к ним сектор, к которому они полетят после того, как Ястребов вернется, и они сэкономят время на поиски. То, что босс ничего здесь не найдет, пилот почему-то не сомневался: не бывает так, чтобы с первого раза всё получилось.

Пилот посмотрел на пустой экран с таким равнодушием, будто на нем никогда ничего и не было, кроме черного стекла, отражающего серые, с редкими просветами, тучи. Сигнал с уплывших секторов перебивался либо помехами вражеских радиолокационных станций, расположенных на кораблях, либо местными ретрансляторами.

Пилот снова выключил свой «поисковик» и посмотрел вперед. Телега стояла вдалеке от вертолета, держась на краю островка благодаря камню, попавшему под ее колесо. Однако, в следующую минуту сильный порыв ветра сорвал ее с места, и телега покатилась по наклонному берегу к бурлящей воде. Сквозь мокрое, с бежавшими по нему дождевыми струями, стекло кабины, пилот видел, как телега, дрожа бортами из тонкого листового металла, будто сорвавшись с обрыва, ухнула вниз, мгновенно погрузившись под воду.

Он глядел на пустое место, и жалел, что поленился выбежать из вертолета и посмотреть, что было в той телеге: иногда на таких вот плавучих островах попадались очень ценные вещи, за которые можно выручить неплохие деньги.

Пилот еще какое-то время задумчиво смотрел туда, где «погибла» телега, жалея о только что потерянном возможном богатстве, буквально уплывшем из его рук, и вдруг справа от вертолета неожиданно появился Ястребов: он рванул на себя дверь и вскочил в кабину.

– Фу, зараза – дождь-то какой! – выдохнул он, тряхнув мокрой головой, брызгая водой с волос. Достав сырой носовой платок, Ястребов вытер им лицо и два раза чихнул.

– Будьте здоровы, – сказал пилот.

– Спасибо, и тебе не хворать. Короче, тут не пройти: придется облетать сектор с другой стороны и где-нибудь там приземляться – сам площадку найдешь.

Пилот кивнул: он знал, что так и будет – простых вылетов у него никогда не было. Он завел двигатель, и вертолет, плавно качаясь, поднялся ввысь.

– Оторвемся на пять метров, а там посмотрим! – крикнул пилот. Ястребов бросил на него быстрый взгляд и пожал плечами: решай, мол, сам.