Сердце екнуло. Не от злобы. От тревоги. Я заскулил, тычась носом под забор, скребя лапой по бетону. Там! Он там!

"Рэй? Что там?" – Сержант натянул поводок, насторожившись. "Крыса? Или… кошка?" Он посветил фонариком в щель. Пусто. Только мусор, тень от куска арматуры. "Никого. Идем."

Но я не хотел идти. Я знал. Барс был там. За забором. И запах крови… Он был правдой. Не игрой воображения. Барс был ранен. Или… хуже. Почему? Где Олег? Запах злобы Олега витал в городе, как смог, а запах его пса – здесь, у нашего порога, с кровью.

Я уперся лапами, продолжая скулить, всматриваясь в темноту за забором. Тревога, которую я почувствовал после кошмара, вернулась. Усиленная. Она была уже не эхом прошлого. Она пахла настоящей кровью. Настоящей бедой.

«Рэй! Рядом!» – голос Сержанта стал жестче. Он потянул поводок. "Хватит. Может, бродячая собака. Не наша забота сейчас. Идем."

Я повиновался, но оглядывался через каждые два шага. Запах крови и Барса засел в ноздрях, смешавшись с горьковатым послевкусием учебного дыма. Тревожный Запах. Он был слабее химической вони учений, но опаснее. Потому что это был не манекен. Это была живая боль. Боль моего старого врага. И она звала. Не на бой. На что-то другое. На что-то, чего я еще не понимал, но что сжимало сердце ледяной лапой.

Искусственный огонь я встретил. Выдержал. Настоящая тень прошлого, пахнущая кровью, подползла к самому забору моего нового мира. И тишина после учений вдруг показалась зловещей. Как затишье перед настоящей бурей.

Запах крови Барса. Он въелся в ноздри, как ржавчина. Не сильный, не свежий, но неизгладимый. Он висел в памяти, смешиваясь с запахом утреннего кофе Сержанта, с резиновым духом спортзала, с пылью из вентиляции. Этот запах превратил дальний угол участка у забора в центр моей вселенной.

Каждая прогулка, каждый обход территории – все теперь было подчинено одной цели: искать. Искать подтверждение. Искать путь. Искать его.

Я вырывал каждую секунду у строгого графика Сержанта. Как только мы оказывались во дворе, я тянул поводок к тому месту. К щели под забором, откуда пробился тот зловещий шлейф. Я нырял носом в пыль, в прошлогоднюю траву, в мусор, забитый ветром в угол. Втягивал воздух до боли в легких, отфильтровывая городскую вонь, бензин, человеческие следы.

"Опять туда, Рэй?" – вздыхал Сержант, но позволял. Он видел мою настойчивость. Видел, как я не просто нюхаю, а просеиваю запахи, как золотоискатель песок. "Что там? Крысиный выводок? Или тот бродячий пес?"

Не бродячий, – хотелось выть. Барс! Раненый Барс!

И вот, спустя три дня упорного поиска, во время утреннего обхода после дождя, я нашел. Не запах. Вещь. В густой, влажной траве, прямо у самого бетонного основания забора, торчал из грязи клочок шерсти. Небольшой, слипшийся от грязи и… чего-то темного, буроватого. Но цвет! Черно-подпалый. Знакомый до боли. Как окрас Барса в моих кошмарах и в реальных драках.

Я осторожно поддел его носом. Потом зубами. Вытащил из грязи. Подтверждение. Осязаемое. Вещественное. Я нес его, как трофей, к Сержанту, положил к его сапогам и сел, уставившись вверх, в его глаза. Смотри! Доказательство! Он был здесь!

Сержант нахмурился. Поднял клочок, размял пальцами, понюхал. "Грязь… и кровь. Старая." Он посмотрел на забор, потом на меня. "Чья? Того пса? Серьезно, Рэй? Может, драка бродячих…" Но в его глазах мелькнуло сомнение. Он знал мою настойчивость. Знал, что мой нос редко ошибается. Он сунул клочок в пакетик. "Ладно, ладно. Докладываю в дежурку. Пусть отметят. Но не гоняйся за призраками, солдат. Работа есть работа."