Свое название башня получила благодаря часам. Их огромный механизм был одним из шедевров Древних механиков. Он имел четыре циферблата, размещенных на четырех сторонах под крышей. Каждый из циферблатов показывал разное время. На южной стороне, выходящей на площадь Свободы, время было аркаирское. На западной – отставало на четыре часа, на северной отставало на час, а на восточной опережало местное на пять часов. При этом стрелки циферблатов были неразрывно связаны между собой: если меняли время на одном из них, на других стрелки также двигались. Часовой колокол бил два раза, когда стрелки одного из циферблатов достигали полудня, и один раз – когда наступала полночь. Таким образом, жители Аркаира слышали бой часов восемь раз в сутки.

В полуподвальном помещении башни находились еще одни часы, получившие название Железные. В каменные плиты пола был вмонтирован металлический циферблат с тремя стрелками разной длины. Циферблат был разделен на множество секторов, некоторые из которых, в свою очередь, имели несколько делений. Вместо цифр выбиты неизвестные нынешним механикам знаки и символы. Из трех стрелок в движении находились лишь две. Самая длинная шла медленно, но постоянно, в течение суток совершая полный оборот. Вторая по длине стрелка передвигалась примерно раз в месяц скачкообразно, на одно деление в противоположную сторону от движения большой стрелки. Самая маленькая не двигалась вовсе. Механизм Железных часов был заключен в герметичный металлический цилиндр, уходивший на десятки шагов под землю. Мастера полагали, что и Железные часы, и часы наверху башни работали от одного серва, скрытого под землей, но добраться до него не удалось.

Ночью башня выглядела особенно величественно. Дайлы ярко освещали все четыре циферблата, поэтому Башня древнего часовщика была отлично видна почти из любой части Аркаира. Когда Кара и Малыш добрались до места, время на южном циферблате приближалось к полуночи. Площадь Свободы патрулировали двое стражников. Малыш сказал, что внешняя охрана появилась недавно. Раньше Башню по ночам просто запирали, оставляя внутри одного смотрителя архива. Однако полгода назад архив из башни вывезли во Дворец, смотрителя отозвали, зато у главного входа ночью появились стражники.

С тыльной стороны башни имелся черный ход, массивная железная дверь. Малыш и Кара подобрались к нему вдоль неосвещенной стены, улучив момент, когда оба часовых обошли здание и встретились у главного входа. Малыш достал из кармана большую связку ключей, которую прихватил из дома Короля.

– Кен-Мар тебе от всех дверей ключи оставляет? – удивилась Кара.

Дверь отворилась, и они проскользнули в темное помещение. Малыш повернул ключ в замке уже изнутри.

– Как же, оставляет, – фыркнул он. – Я по случаю сделал слепки ключей от всех важных мест в городе, что у отца были.

– Ну, ты даешь, мелкий, – укоризненно сказала Кара.

– Ты не подумай, отец мне доверяет, – поспешил оправдаться Малыш. – Просто он вбил себе в голову, что должен сам решать, куда мне можно лезть, а куда нельзя. Обидно, честное слово.

Внутри башни царили темнота и тишина. Каре сделалось не по себе. Ходили легенды, что в этом древнем здании порою появлялись призраки.

– И где нам Лину искать? – шепотом спросила Кара.

– А я хотел бы знать, что она вообще здесь делает, – хмыкнул Малыш. – Зал Совета на третьем этаже. Пойдем туда.

– Смотри! – Кара указала на лестницу в подвал. Оттуда лился голубоватый свет.

– Подземелье с часами. Там всегда дайлы горят, как в Лабиринте. Пойдем, проверим.

По каменным ступенькам они спустились вниз. Кара здесь никогда не была, поэтому с любопытством осмотрелась. Тайна Железных часов, чей механизм был скрыт от людских глаз под слоями металла и гранита, уже не одно столетие будоражила лучшие умы Аркаира. При королях в Башне проводились мистические ритуалы, читались молитвы Небесному Механику. После революции какое-то время башня была доступна для всех аркаирцев, которые ходили смотреть на конфискованное достояние династии Азура, но затем игры в народовластие кончились, и в подвал вновь стали пускать только избранных, механиков и советников. Последние лет двадцать помещение и вовсе использовалось как склад старых реликвий: дальняя стена была заставлена ящиками.