- Я хочу Машу проведать, увидеть.
- В больнице карантин в связи с пандемией. К сожалению, ничем не могу помочь – не уполномочен, - отбился Георгий.
- Я знаю – соседка сказала, что она в коме. С ней говорить нужно, чтобы она услышала… и вернулась, – отчаянно смотрел на него мужчина.
- Бред собачий! – отрезал Шония, - риски несопоставимы! А ты – вообще… Чужой уже человек для неё.
- Фото её скинь хотя бы, будь человеком.
- Ты серьезно? - изумился Шония, - а спать сможешь после этого? Жрать? - и ушел. Кулаки чесались…
Бред какой! Она и так на волоске… не дай Бог вирус – и все! В урологии больше двадцати заболевших в течении недели. Выписались после операций – и получи! Мимо тестов, всех карантинных мер, мимо здравого смысла – в больнице достало, бл*дь, просочилось, нашло! На х*р пошел!
Что Маня в разводе, Шония знал уже с полгода как. Она изменилась еще тогда – в самом начале. В чем – трудно сказать, так… почти неуловимо, но точно что-то было не так. И всегда находила объяснения и отговорки, пока он вдруг понял – не работает! Он ей не верит. И позвонил её мужу, и узнал...
- И что – заторможенно интересовался он, - вы совсем не общаетесь?
- Она запретила даже звонить. А что я – Машу не знаю? Я вернулся тогда… почти сразу - через месяц. Понял, что не хочу… но она не пустила в дом, отослала. По телефону сказала – еще раз... и она снимет квартиру, уйдет.
- Маня? - не представлял себе Шония.
- Только с виду... мягкая, а хрен сломаешь! Говорит – услышала тебя тогда и помню. Не изменилось ничего – дать детей все так же не смогу. Да и хрен бы с ними! Мне уже и не надо было… Просто тюкнуло тогда что-то – смысл должен быть в жизни, итог какой-то…
- Смысл… чтоб достойно её прожить, - пробормотал Шония. Ему уже не были интересны излияния Машиного бывшего, но тому то ли выговориться нужно было… Наскоро простившись, Шония отключился.
Маша свободна и переживает развод, а еще у нее комплексы – как иначе? У его мамы тоже было – женщины умеют надумать… но там на почве вины. Мама считала, что виновата в том, что случились выкидыши. Ладно бы – первый… но она допустила и второй. Отец годы искоренял в ней это – саморазрушающее. С Машей все еще хуже… Маше нужно время, а еще она должна доверять ему, как близкому человеку. Только тогда он сможет помочь, а иначе она просто пошлет… отошлет его, как отослала своего бывшего и будет права. Лезть с признаниями тогда точно не стоило, а еще были дети и Нуца…
Наверное, он просто струсил. Или растерялся. Или переосторожничал. Или выбор оказался слишком трудным. Он и сейчас не решился бы уйти из семьи – Нуца решила за него. Но за Машей тогда стал присматривать. Облегчал работу как мог, следил, чтобы обедала, теплым словом старался… но Машка не видела – вся в своём горе. Не нужен он был ей… на хрен не нужен! И никогда не был! Но она справлялась - до поры, а потом он стал действовать, потому что слишком уж все затянулось, в лучшую сторону изменений не наблюдалось, скорее – наоборот.
Шония купил путевку и собирался сам рвануть следом – хотя бы на пару дней, на день. Не склонять к интиму – вызвать на откровенность, разговорить и может быть помочь пережить. Но потом решил, что этого не требуется – Маша путевке обрадовалась и сразу на неё согласилась. И отлегло от души, полегчало… Его тоже выматывало это её состояние. Решил дать ей отдохнуть от всего и всех – и от себя тоже.
Сейчас сидел и соображал… В данный момент болело не за Машу, а за Нуцу. Болело, бл*дь, так…! Совесть, наверное. Встал и пошел… не знал сам – зачем, что скажет? Она уже вымыла посуду, убрала со стола… Да повеситься ему, что ли?!