Мира совершила наивную ошибку, когда подняла голову: Теодор тут же притянул её за талию к себе. Она сжалась, точно уменьшилась в размерах, и тут же опустила подбородок. Мира боялась дышать, словно выпущенный из лёгких воздух побудит Теодора к действию.

– Ты будешь что-нибудь говорить? – не выдержала она.

– Да.

– Тогда говори.

Теодор не пытался сохранять показное равнодушие. И хоть он был слегка встревожен, его прикосновения передавали тёплые импульсы, заставляли Миру успокоиться.

– Я тебя обидел не потому, что хотел сделать больно. Но по-другому ты не понимала…

– Ты не обидел меня, – она нашла его моральную точку стимуляции. Теодор хотел извиниться, но у него отобрали повод. Пусть скажет что-нибудь другое.

– Я считаю тебя потрясающей девушкой. Невероятной, очень красивой… Ты понятия не имеешь, насколько… – его голос нарастал, точно Теодор злился из-за того, какая Мира «замечательная».

– Не надо, – в попытке отстранить Теодора кулак Миры упёрся в его живот. Но это было всё равно, что скалу сдвигать с места. – Не нужно повторять, какая я хорошая и симпатичная. Что такой, как я, нужно держаться подальше от такого, как ты. Люди сами решают для себя такие вещи. Не отбирай у них эту возможность.

– Я не собирался говорить ничего подобного.

Внезапно всё стало неважно. Мира слишком долго пыталась найти логическое объяснение всему, а её мозг слишком долго отвергал всевозможные версии.

– Просто забудь. Что бы я ни наговорила тебе, я всего лишь злилась. На самом деле я не желаю заставлять тебя делать то, что ты не хочешь. Знаю, как больно, когда за тебя решают, что ерунда, а что стоит внимания. Что чувствовать, к чему относиться проще.

– Есть вещи, о которых мне действительно сложно говорить…

– Разве проблема в этом заключалась? Мне не нужны твои тайны. Я бы не стала трясти их из тебя.

– Мира, меньшее, что я хочу – выглядеть для тебя раненным тёмным принцем, которого нужно спасать.

– Я так не считаю. Тебя просто разочаровали однажды. Какая-то девушка тебя предала, и ты теперь думаешь, что все такие.

Теодор удивлённо посмотрел на неё.

– Нет конечно. Не все одинаковые, – он сказал это, как истину, рядом с которой ходил вокруг да около, и только теперь заметил.

– Мы вышли за рамки профессионально-этических отношений. Возможно, это было недопустимо. Но так, чёрт возьми, бывает! Иногда между людьми возникает нечто большее, и это нормально. Оттого и причины, из-за которых ты оттолкнул меня, никого бы не устроили. Вот в чём проблема. А не в том, что я непрошибаемая и избалованная девица, которая не привыкла принимать отказы. Никому недостаточно объяснения «Ты мне нравишься, но я не могу». Потому что, если ты любишь, для тебя не существует препятствий. А если нет, ты так и будешь искать отговорки. Вот как это работает.

Теодор просто слушал. Как тот, кто уже давно смирился, но давал выговориться. Мира нашла правильные слова. Но рядом с ним она всегда казалась себе неуверенной, необузданной. Теодор своим молчанием изрекал больше. Он из камня воду выжмет. Он ей до безобразия не подходит.

Наконец, Мире удалось отстраниться. Очнувшись, Теодор снова взял её за руки.

– Не уходи.

– Почему?

– Я хочу, чтобы ты осталась.

– А мне на это не всё равно, потому что?.. Хм… Почему?

– Я не говорю, что тебе должно быть не всё равно. Я просто хочу, чтобы ты это знала.

Головой Мира желала уйти, но у сердца имелось собственное мнение на этот счёт. Оно подчинялось чему-то не извне. Это скрыто не в тонких чертах лица напротив. Не в манере Теодора касаться её, не в том, как он смотрит. Ощущение притяжения таилось внутри. Это пугало и захватывало одновременно. А Мира любила всё, что дарило ей такие ощущения.