– Зачем что-то делать наполовину?

***

Сначала Мира достала прочитанные книги из сумки и положила их перед собой на стол. Потом – к себе на колени. Затем и вовсе раскрыла одну на случайной странице.

Вермеер уже традиционно принёс кофе. Поставил перед Мирой чашку, педантично не касаясь длинными пальцами её каёмки.

– Тебя так увлекла теория? Умница, – прозвучало немного иронично, немного игриво.

Он сел напротив и тоже открыл какую-то книгу. Фокусируя зрение, Мира пыталась подсмотреть обложку. Ничего не видно. Её мама непременно впала бы в шок, заметив, как она щурится.

Взгляд Вермеера невозмутимо скользил по строчкам. Взгляд Миры же притягивали линии его лица. Освещение сверху от люстры и сбоку от торшера делало их более глубокими. Но Вермееру это даже шло. Полные губы привычно сжаты. Волосы отчего-то кудрявее обычного.

– Что ты там такое изучаешь? – спросил он, всё ещё не отрываясь от страниц.

От неожиданности Мира дёрнулась.

– Я не смотрю на тебя.

Вермеер поднял глаза.

– На вору и шапка горит, – он закрыл свою книгу. Улыбка слегка дёрнула уголки его рта. – Я имел в виду, что ты читаешь. Но теперь мне куда интереснее, что ты во мне нашла.

Серьёзно? В зеркало на себя давно смотрел?

– Ты просто…

Очень красивый.

– Притягиваешь взгляд.

Он удовлетворённо кивнул. Кажется, Мира попалась. Заставить её ёрзать – именно этого он и добивался.

Вермеер встал. Он часто передвигался по-кошачьи и вполне мог подкрасться к человеку и застать его врасплох. Опустившись рядом на диван, Вермеер осторожно, но настойчиво отобрал из рук Миры книгу и отложил её на стол.

– В прошлый раз я погорячился, пообещав тебе две встречи в неделю. У меня не всегда получится уделять тебе столько времени. Пятница остаётся твоей в любом случае, если только ты не захочешь всё отменить. А вот вторая встреча будет плавающей.

– То есть, можем переносить их на разное время?

– Да. Кроме встреч в пятницу. Если по какой-то причине не сможешь прийти, то придётся ждать следующей.

– Почему?

Вопрос его удивил, но он постарался сохранить вежливое равнодушие.

– У меня ещё есть работа.

Мира смущённо уставилась на свои сплетённые пальцы.

– Я понимаю. Другие клиентки.

– Нет, – припечатал Вермеер. – Моя работа.

Он сказал это так, словно формулировка объясняла всё. Мира неловко дотронулась до своих волос, а затем перебросила их через плечо.

– А у тебя много клиенток?

Изменившееся выражение его лица подсказывало: он не желает это обсуждать. Но останется тактичным.

– Их у меня не может быть много.

Что это значит, осталось загадкой: Вермеер перевёл тему.

– Что ты прочла? – он кивнул в сторону книги. – Что понравилось?

В такие моменты Миру заполняла размягчающая конечности слабость. Этот голос всегда журчал, проникал в неё. Ласкал изнутри. Внушал какой-то покой. Этому человеку можно доверять. Ему не стыдно признаться во всём – шёпотом, трепетно. Он услышит и поймёт. Теодор настоящий погружал в себя не меньше, чем тот, которым он становился в комнате сессий.

– Мх, – Мира поправила юбку. – Меня увлекала глава об игрушках.

– Каких?

О нет. Лучше не стоит пытаться пересказать. Мира открыла книгу на нужной странице. Парная игрушка-прищепка, игрушка-кролик, вакуумный-стимулятор, футуристичные вибраторы, виброкольца и пробки… Все они были непосредственно связаны с сексом. Ткнув на картинки, Мира заявила о своих интересах прямо – насколько могла.

В зрачках Вермеера заплясало веселье.

– Хорошо, – он встал. – Пойдём?

«А как же день теории?» – Мира так и не спросила.

***

– На колени.

Снова знакомая сталь в голосе. Выдержанная, ровная, уверенная. В воздухе от неё могли бы застыть льдинки. Взявшись за подол платья, Мира опустилась на пол. Её подбородка коснулись прохладные кончики пальцев.