Иногда, даже не задавая никакие вопросы, всё сразу становится ясно. В голове всё укладывается. Если что непонятно – то тут уже вопрос к человеку, ведь трудно здесь в чём – либо запутаться. Да, шанс на это имеется абсолютно всегда. Этот шанс принято называть уникальным. Человека с тем самым шансом – особенным. Но стоит всегда признавать вещи, очевидные оку. Приравнивать обыкновенную глупость к самой уникальности – и есть сама глупость. Но переубедить кого – либо уже невозможно. Глупость уже сидит глубоко. Так, что уже почти каждый первый считает себя уникальным, приравнивая неспособность к размышлению к особенности, называемой мнением. Можно сказать абсолютно всё и это «Всё» будет услышано. А всё лишь потому, что сказано было что – то для всех них обидное. Возможно, устали от всего им обидного. Невзирая на эго, лишь оно, пожалуй, всем и помогает. И, пожалуй, не согласиться – посчитать странным себя самого. Либо после такого отчаянного шага будешь сам именитым. Либо станешь изгоем. Вернее, не станешь – останешься. Вопрос в абсолютно другом – плохо ли это? Плохо ль быть зрячим, когда все остальные – слепые?

Обыкновенно, прямо смотря, вроде бы и всё замечая, однако в то же время, абсолютно ничего и не видя, человек вспомнить пытается все располагающие или предшествующие события, приведшие его к невиданной радости, к великолепию торжества совсем непредвиденного. Полнейшая отвлечённость от всего мира сравнений и сплетен длиться вечно не может по самому определению того самого мира. Верным признаком причастности ко всем этическим преступлениям мира сопровождается сущность если не создателя, хоть небольшой, но существенной части мира, без которой свет, ошибочно всё и всех в себя собравший, катаклизмом стёрт будет со своего же лица, оставив на поверхности только восхищённых или просто улыбающихся. О самооценке в критической ситуации говорить не приходится. Раз уж нету у света её. Ну посудить нетрудно – он сам себя разрушает, надеясь этими же прецедентами сделать себя симпатичней, но втайне даже от себя пытаясь привлечь лишь внимание, хотя сам недостаток виртуозно пряча так, что даже сам этого не замечает. Только труженики, подобное пережившие хоть и с великим трудом, зато правду от себя не скрывающие и улыбаются, и на мысли свои отвлекаются. Задатки труженика есть в человеке. Но убьёт их он или нет – дилемма именно в этом.

И не всегда есть возможность погрузится в пучину собственных мыслей. Особенно, если прожить страх необыкновенный возможности не было, а повсюду стоят почти что упавшие. Ведь желание высокой меры абсолютно нормально для всех. Но золото – покой приносит. А покой равен золоту. А потому обыкновенный, но лишь с первого впечатления, клерк не хватал ни звёзд с белого неба, ни себя самого для личности, ведь куда бы лезть дальше, казалось? И ведь давно подмечено, и хотя не очами, хоть мозгом, что не возникает жизни, при которой всё идеально, он от просвета, возможно, не работал, но думал, что сейчас момент именно тот, когда границы все стёрты и всё исключительно чудно, богато. Нет границ тела, нет границ восхищению, ведь позади всё абсолютно: нет больше учёбы, нет во всей красе строгости. Исчезло всё напряжение, не существует волнения. По самой меньшей цене – для него лично. И для профессионала всего дела – мечта. Со стороны – человек, даже нестрашно сказать, – он рабочий, занимается делом своим. В другое время, уже не твоё, попробуй представить, о чём же он думает, и сам себе наплетёшь чепухи, в роде того, что хорошего человека должно быть много. Вернее, хороших людей быть много должно. Будто сам, непонятно зачем, его оправдывая, ведь таких, как он – миллионы. Нестрашно, что плодов работы не видно, ведь наверняка они существуют, но только для людей специальных. Специально обученных видеть их. И веками продолжаться так может. И будет. И будет от их тихого смеха, ведь эти «флористы», возможно, даже зачастую втайне от себя, но знают, что плодов этих существовать и не может, но пока непросвещённые думают, что видят истину в том, чего нет, этот смех будет слышен всегда. Но только людьми специальными. И только от них же. А если миф о том, что специальность их каторжная, будет разрушен, они её и лишатся. Да, мир очистится, да, человек закроет дверь в прошлое, но того случится не может, пока мифам верят те, кто не только не знает профессии, но и законов жизни этических, потому зачастую специалисты тот миф и поддерживают, что всё будет. Но позже. И только для людей специальных. Или по – другому, людей просто ненужных.