Из книги В. Бахмутова «Сибирский Джордж Вашингтон».

Оставив в заводском управлении вместо себя маркшейдера Дмитрия Головачева, Нарышкин направился к Нерчинску – в то время административной столице края. Современники писали, что вместе с ним отправилась большая свита чиновников и горных офицеров: секретарь, два регистратора, два унтер-офицера и десять офицеров, среди которых был и секунд-майор Барбот де Марни. С этого времени начались так называемые «чудачества» Василия Нарышкина, вызывавшие недоумение обывателей.

Говорили, что по пути он останавливался в селениях, созывая народ разными способами: в сёлах – звоном церковных колоколов, а там, где церквей не было – пушечной пальбой и барабанным боем. Писали, что перед собранным таким образом народом он объявлял в будний день неслыханный ранее праздник под названием «Открытие новой благодати», велел устраивать обедни и молебны. Приказывал чиновникам каяться в грехах. Тратил казенные деньги на организацию игрищ и гуляний, бросал их пригоршнями в уличную толпу, поил народ вином. Казалось бы, что за блажь?

Между тем в действиях Нарышкина не было ничего необычного, если учесть время, в которое он жил. Он действовал и вел себя так, как был воспитан; разве что с отпечатком барственности, являвшегося следствием его родовитости и богатства. Изумлявшее иноземцев разбрасывание денег в народ издревле было на Руси способом привлечения толпы, простых людей.

На свою сторону Нарышкин привлекал народ, солдат, бурят и эвенков, старался привлечь на свою сторону знать, включая князей Гантимуровых. Известно, что, пируя у Гантимурова, Василий Васильевич сумел обратить в православие бурятских тайшей.

Был сформирован бурятский гусарский полк из хори-бурят – почти 120 человек. Князья Гантимуровы пошли навстречу пожеланиям Василия Нарышкина, помогли подобрать из своих соплеменников людей для задуманного им отряда особого назначения. Немалое значение в этом деле, наверное, имело и то, что Василий не поскупился на расходы по его содержанию и на его экипировку. Не напрасно же говорили и писали потом, что даже пуговицы на гусарских мундирах и украшения конской сбруи были серебряными. Он назвал свой отряд Красным Тунгусским гусарским эскадроном. Красным – из своих революционных побуждений, ведь известно, что красный цвет издревле был символом свободы. По всей вероятности, и мундиры, и головные уборы у гусар были красного цвета.

Помимо князей Гантимуровых предприятие Нарышкина, как и многие его начинания спонсировал купец с характерной фамилией Сибиряков. Известен факт, что Сибиряков однажды вышел к Нарышкину с серебрянным подносом, на котором лежали 5 000 рублей серебром. Для понимания суммы, в одном серебряном рубле в 1768 году содержалось 18 граммов серебра. В то время крепостной крестьянин с землёй стоил 400—500 рублей, без учёта семьи. Таким образом, 5 000 рублей – это 10 крестьянских дворов, небольшое состояние небольшого помещика. В пересчёте на современные деньги это около 7 000 000 рублей.

Нарышкин принял решение двигаться на Иркутск. С образованием Иркутской губернии в 1764 году этот город стал центром самого обширного региона России – Восточной Сибири, который включал в себя Забайкалье, Якутию и весь северо-восток до Тихого океана.

Из Нерчинска в сторону Иркутска выдвинулась целая процессия: солдаты с артиллерией, лошади, груженные разнообразными товарами народного потребления, а возглавлял все это лично Василий Васильевич.

Маршрут пролегал из Нерчинского завода в Нерчинск, далее через Братскую степь, Верхнеудинск и, наконец, до Иркутска. В то время Братской степью называли территорию нынешнего Петровск-Забайкальского района. Эти места населяли племена одиннадцати родов хори-бурят, которые около 1613 года укрылись в Забайкалье от притеснений династии Северная Юань.