Дагур, как и остальные ученые, нервничал – идея публичного эксперимента ему не нравилась.

– Что там, в этом секторе? – полюбопытствовал Кофун.

– На первый взгляд, ничего страшного. – Чаттал вгляделся в схему на планшете. – Скорее всего, проблема с контактом. Диагностическая программа показывает, что он сильно нагрелся под действием тока, возник дуговой разряд, успевший повредить стенку криогенной системы, прежде чем ток был погашен. Один из ботов уже занимается устранением последствий и починкой.

– Так просто вы не отделаетесь – если упало напряжение в криогенной системе, температура может подскочить до точки кипения гелия.

– У нас же стоят усовершенствованные клапаны, поставленные из самого Нару-Пинчу. Будем надеяться, что они сработают, как надо. К тому же сектор относится к резервной системе и в эксперименте не задействован.

– Это значит, что в нынешних обстоятельствах начало эксперимента не отложат, – мрачно заметил Дагур. – Сингу не может себе позволить ударить в грязь лицом, выйти за рамки графика или бюджета. У нее нет на то достаточного авторитета.

Фэй была согласна – слишком дорого. И в прямом смысле, и в переносном – чревато репутационными потерями для нового руководства.

Люди из внутреннего двора постепенно переместились в главный корпус, в Зал управления. Со всех четырех сторон туда вели огромные раздвижные двери. Вогнутые стены были увешаны экранами, а на расставленных повсюду дугообразных перегородках смонтированы десятки дополнительных панелей. На экраны выводились как данные детекторов, регистрировавших и идентифицировавших частицы, так и сигналы с видеокамер и датчиков, расположенных в разных секторах ускорительного кольца.

Те из ученых, кто не участвовал в сегодняшнем эксперименте, но хотел понаблюдать за ним, могли забраться на застекленную галерею, проходившую вдоль верхней части стен. Вообще-то галерея предназначалась для экскурсантов. Центр экспериментальной физики организовывал экскурсии для всех желающих. Желающих было много, и записываться приходилось не меньше чем за полгода. Сегодня роль экскурсантов выполняли шуорцы и общественная комиссия Мирового совета. Инженерный персонал в Зале управления задерживаться не стал – у каждого имелись свои задания.

К сектору 3-21 можно было добраться и по туннелю в монорельсовой капсуле, но Фэй с Чатталом решили воспользоваться флайером и долететь поверху – через поля и подножия гор, под которыми пролегало ускорительное кольцо. Поблизости от сектора находилась одна из служебных станций дальнего доступа – бетонный бункер с лифтом.

Оранжевая иконка сменилась красной. Дело принимало серьезный оборот. Повреждение криогенной системы, утечка хладагента. В туннель выброшено несколько десятков тонн гелия. Очевидно, предохранительные клапаны с задачей вывести наружу избыток газа не справились. В результате крепления криостата разрушились, около сотни поворотных магнитов сектора вышли из сверхпроводящего состояния.

Между тем эксперимент уже начался. Всё проходило согласно расписанию.

– Мне это не нравится, – мрачно изрек Чаттал.

А кому такое может понравиться? Разве что шуорцам!

Из автоматически формируемых отчетов не было ясно, почему ремонтный бот не сумел или не успел вовремя устранить неполадку и купировать последствия. Фэй боролась с соблазном обвинить в этом измененный регламент техобслуживания и его близоруких авторов с их «усовершенствованными методами управления и работы».

Бункер станции дальнего доступа стоял прямо посреди зеленеющего поля. Фэй с Чатталом вскрыли люк и зашли внутрь. Из глубины шахты привычно потянуло ледяным сквозняком. Они облачились в защитные костюмы, прикрепили ручные дозиметры. Перед тем как надеть перчатку, Фэй приложила ладонь к панели управления. Кабина лифта бесшумно скользнула вниз и остановилась на уровне -3.