– Да вот думаю, – в том мне ответил Ник, – вытаскивать тебя или здесь бросить?

– Ну, мелкий, вот выберусь отсюда, отдеру за уши, – проворчал я. Добавил, что ранен, но не планирую подыхать.

– Это хорошо, – одобрительно ответил Ник. Я услышал, как он спускает лестницу. – Глубоко там?

В колодце за несколько лет собралось много мусора, трава и мох смягчили падение и вместо пятнадцати метров, тут от силы глубины метров шесть. Не знаю, это всего лишь мои предположения. Но лестница лучше верёвки. Как её сюда притащил Ник, я мог только догадываться, а ещё как он узнал, что искать меня надо здесь?

– Не знаю. Может и глубоко. А ты как нашёл меня?

– Пряник привёл.

– Так его ж подстрелили?

– Не совсем. Ранили, и он успел сбежать.

Эх, не нравился мне этот расклад, что если хахаль Нютки на этих вояк работает. Но не здесь же сидеть. Сам не выберусь с раненым плечом. Кровью изойду точно.

Лестница глухо стукнулась о кирпичную стенку. Отскочил в сторону, трудно в узком колодце двигаться быстро. «Вот, мелкий, мог бы аккуратнее спустить спасительный трап», – сварливо пробубнил в темноту. Полез, цепляясь одной рукой, надеясь не столкнуться с неприятным сюрпризом в виде поджидающих меня солдат.

Ночь холодным дыханием покрыла мурашками шею, я поёжился и осмотрелся.

– Нютка где? – спросил Ника.

– Они с Ленкой и Пряником прячутся в старом убежище за городом. Помнишь бомбоубежище…

– Не продолжай, – отмахнулся я, поинтересовавшись, не привёл ли пацан хвоста.

– Вояки постреляли и ушли. Много кого убили. И тела не сжечь было. Остались Ленка, Линь, да мы с твоими. Кстати, это Линь увидел, что ты в парк побежал. Ему спасибо скажешь.

– Странно всё это. Кто эти солдаты? Америкосы?

– Да кто их знает, – вздохнул Ник и двинулся вперёд. Лестница осталась в колодце, бог с ней.

Не ожидал, что Никита окажется вполне нормальным парнем. Даже пожалел, что гонял Нютку. Всё оттого, что Одноглазый мне никогда не нравился. Как кость в горле вечно бахвалился, и языком болтал без толку. Спросил пацана, что с отцом. Всё равно человек он, и я не желал ему смерти, конечно.

– Может, успел сбежать, как и ты. Батю не нашёл. – Ник ускорил шаг. – Мертвецы ещё. Хотя они не стреляют в нас.

– И то верно, – согласился с ним.

До бункера чапали долго. Время и темнота казались бесконечными. Усталость навалилась каменным мешком. Не знаю, сколько я потерял крови, не думал об этом, а сейчас что-то решил, дойду ли и упаду прямо здесь в траву. Ник вёл окольными путями. Не думал, мелкий, что мы наткнёмся на засаду из ходячих или решил, что ночь спасёт нас и на этот раз.

Последнее что помнил, как перевернулось небо и голос Ника:

– Ты чего Дэн?

Потемнело в глазах, как будто выключили фильм в кинозале. Когда очнулся, в груди приятно согрело чувство, что родные рядом. Заплаканная Нютка сжимала мне руку, а Ванька стойко сидел рядом и менял на моём лбу компресс.

– Папка! – запричитала дочка, кинувшись обниматься. В левом плече запротестовало, а я охнул от боли.

– Чего воешь, жив же, – проворчала Ленка.

– Тебе-то что, у тебя родителей нет уже, – запричитала Нюта, немного ослабив хватку.

– Не плачь, Ань, всё же хорошо, – успокаивал её брат.

– Спасибо Ник, – искренне отозвался я. – Завтра выберемся, посмотрим, кто ещё остался. Может, и твоего отца отыщем.

Пацан не ответил, отвернулся к пылающей жаром печке. В комнатушке натоплено, хотя на поверхности не холодно. Заметив мой взгляд, Линь сказал, что тут дубарь обычное дело, потому что внизу ледник проходит.

– Мы тут продукты раньше хранили.

– А почему раньше? – поинтересовался я.

– Зомби шариться начали, пришлось перенести часть припасов. Всякий раз ходить сюда опасно.