Я замедлила шаг и неуверенно кивнула в ответ на пояснения Мусшуисса и шёпота, прозвучавшего, кажется, лишь в моей голове. Странно, галлюцинации для магов крови не характерны. Да, мы часто слышим «зов крови», но это скорее ощущение, желание властвовать над другим, а не чёткий голос. Последние пару лет зов и вовсе меня не тревожит, лишь иногда появляясь на грани сознания чем-то терпким и манящим. Хочется ли пойти за ним? Определённо. Но это дорога в один конец, и все, кто в этом сомневался, заканчивали свою жизнь на жертвенном алтаре или в подземельях Ковена. Так что нет, это определённо не зов крови.

За ближайшим поворотом открылась пещера.

Достаточно просторная, чтобы вместить дракона в истинной ипостаси, но только одного. Посередине расположился огромный кристалл, по форме напоминающий «ледяной куст». Только это был не лёд, а именно кристалл. Никогда не встречала такого большого, максимум – в пару ладоней высотой, а тут сажени две, не меньше. Слышала, гномы такие выращивают, может, драконы тоже? От центрального камня тянулась дорожка из кристаллов поменьше, они уходили в арку справа. Видимо, это ход в основную часть горы. Наш-то вход тупиковый, ведёт только в кабинет сартра. Проследив за моим взглядом, Мусшу поспешил успокоить:

– Этот ход ведёт к основным пещерам Краста, но они достаточно далеко, и в эту часть доступ ограничен, так что нас никто не побеспокоит.

– Это хорошо. Они всегда так светятся, или реагируют на магов?

Центральный кристалл слабо пульсировал и переливался всеми оттенками голубого, в то время как маленькие светились ровно.

– Не всегда. Но мы не смогли определить, на что они реагируют.

– Растут?

– Нет, но появляются новые. Раз в пару месяцев по одному-два пучка, все маленькие. Большой только этот.

– И все в одну линию?

– Иногда в новых местах, но все как будто связаны. Такое ощущение, что большой кристалл дал корни по всей горе, и иногда выдаёт ростки в пещерах. Их несложно выломать, но скоро прорастают новые, более крепкие. И занимают большую площадь. Поэтому мы перестали с ними бороться, только наблюдаем. За пятьдесят лет здесь побывало несколько десятков магов, но ни один не смог чётко сказать, что это за кристаллы.

– А центральный пробовали повредить?

– Да, один раз. Маг умер, а дракон месяц был без сознания. Больше не пробовали.

– Отлично. Что-то ещё?

Мусшу, только что охотно отвечавший на вопросы, почему-то замялся. Я с трудом оторвала взгляд от кристалла и повернулась к дракону. Перенесла вес на одну ногу, наклонила голову набок и приподняла бровь – в общем, всем своим видом показала, что не собираюсь оставаться в Красте из-за одной, пусть даже огромной и светящейся, каменюки.

– Только не говорите, что надеялись заинтересовать меня кристаллическими сорняками.

Дракон заметно погрустнел, даже постарел. Тяжело вздохнул, и, отводя взгляд и морщась, заговорил:

– Кристалл появился около пятидесяти лет назад. Тогда же начались приступы безумства среди драконов: мужчины домогались женщин, даже кровных родственниц и подростков, а женщины… В общем, у нас появились проблемы с появлением потомства.

Та-ак. Репродукцию драконов, говоришь, советуешь почитать? Да ты не дракон, а настоящий старый лис.

– Какие именно проблемы с рождением детёнышей? – строго спросила я.

– Выкидыши на поздних сроках. Потом матери стали замедлять беременность, драконы умеют так делать в случае неподходящих условий для рождения.

– Да, я читала. Помогло?

– Нет, матери умирают в родах вместе с детьми. За пятьдесят лет погибло более семидесяти женщин, ни одна не выжила. Остальные оттягивают беременность, насколько могут, но троим предстоит рожать уже в ближайшие месяцы.