– Поймите меня правильно, господин Вэл… Я действовал из соображений глобальной предопределенности, повинуясь общим законам развития мира, следуя непреложности самых важных из них…

Ашура замолчал, Вэл смотрел на него широко открытыми глазами, прикидывая, насколько сильно пошатнулась психика доктора за те десять дней, что они не виделись. Ашура напряженно молчал, словно сказал все, что собирался.

– И… – подтолкнул Вэл незадачливого рассказчика. – Что же вы сделали, следуя и повинуясь чему-то там непреложному и глобальному?

– Я не сделал, господин Вэл, не сделал именно потому, что следовал, – быстро проговорил доктор, сбиваясь окончательно.

– Ашура! Сколько можно ходить вокруг да около?

– Я не сделал вазектомию, там было черное солнце, это особый знак, нельзя было губить такое семя, я не осмелился…

Вэл пролил кофе на стол. Голубая скатерть окрасилась коричневым пятном, сразу прибежал работник бальнео, стащил ее, протер стол, постелил новую. Мельтешение паренька спасло Ашуре если не жизнь, то здоровье, потому что когда паренек ушел, за столом был уже не прежний, счастливо улыбающийся Вэл Лоу, а рассвирепевший, с диким взглядом человек, руки которого сдавливали его горло так, что Ашура ничего произнести не мог.

– Да как ты посмел? – зарычал Вэл, вставая из-за стола и поднимая Ашуру за шею. – Как ты мог скрывать столько лет? Кто ты такой, чтобы решать, что мне знать? Я убью тебя, Ашура!

Руки Вэла сжимались, перекрывая доктору воздух. Он хрипел, пытался вырваться, но Вэл держал его мертвой хваткой. На крик прибежали дежурный бальнео и паренек, менявший скатерть. Они попытались оттащить Вэла от Ашуры, но были отброшены им и с ужасом смотрели на отдающего концы доктора.

– Вызывай полицию! – крикнул паренек дежурному. – Он его сейчас задушит!

Голос паренька заставил Вэла очнуться. Он разжал руки, брезгливо оттолкнув Ашуру от себя.

– Живи. Не буду брать грех на душу, – процедил Вэл. – Ты больше не мой доктор, не смей приближаться ко мне или Нине.

– Господин Вэл, – хрипел Ашура, пытаясь усесться на стуле, сползая с него, словно потеряв позвоночник. – Вам нельзя так нервничать…

– Убирайся! Вон из моей жизни! – громко выкрикнул Вэл и пошел прочь от бальнео.

Вопрос вопросов для человечества,

загадка, лежащая в основе всех остальных

и более интересная, чем любая другая,

– это вопрос определения места человека

в Природе и его отношения к Космосу.

Томас Гексли

Махинда с семейством, Ева, сенатор Мэнси и Кир неспешно прогуливались вдоль колоннады второго источника, ожидая появления Нины и Вэла. К полудню, утомившись променадом, Махинда пожелал где-нибудь присесть и отведать мороженого, славившегося натуральным молочным вкусом по всему курорту. Выбрали открытую веранду кафе, с которой просматривались подходы к источнику. Махинда по-королевски оккупировал помещение и заказал мороженое и чай.

– Делаем вид, что мы здесь случайно оказались, – произнес он, оценив пломбир покачиванием головы и поднятием взгляда к небу. – Действительно, замечательное мороженое. Мне здесь нравится. А вам, ваше величество?

– Чудесное место, – тихо согласилась Мина.

Арна бросила на родителей снисходительный взгляд и демонстративно отодвинула креманку с мороженым.

– Вам не по вкусу? – Махинда заметил недовольство дочери.

– Не хочу портить аппетит перед обедом, – назидательно произнесла Арна, задирая нос. – Нас ведь будут кормить?

– Разумеется, – ответил король строго.

– Простите, ваше величество, – демонстративно учтиво произнесла Арна. – Если позволите, я прогуляюсь у водоема.

– Не позволю, – не без удовольствия отказал Махинда, и Арна осталась сидеть с еще более недовольным выражением лица. – Кого это Гопал к нам ведет? С ним дама и молодой человек.