– А что потом? – с трудом веря Ловацки, спросил Ашура.

– Потом этот Ремер пожить здесь несколько дней, пока Нина не пришла в себя, и исчез. А вчера я видеть его. Это точно был он, я не мог ошибаться, он смотреть на меня, как тогда, спина снова холодная сделалась.

– Очень интересно, – задумчиво произнес Ашура. – Видимо, это, действительно, Ремер…

– Он, точно он… Все, что с Ниной, необычно. Мы смогли до минуты определить срок беременности: второе февраля, двадцать три тридцать. Клянусь вам, Ашура, за все время моей практики ни разу не видеть, чтобы проба с точностью минуты. Сами знать, погрешность – семьдесят два часа. И мы только три дня назад увидеть, что детей два. До этого ничто не выдавать…

– А эхограмма? – удивился Ашура.

– Один сердцебиение, один магнитно-резонансное поле…

– Сейчас ее состояние опасений не вызывает?

– Нет. Все спокойно проходит. Ее состояние стабильно, как только она прийти в себя. Молодость и здоровье. Не понимаю, почему Ремер беспокоиться так. Я даже подумать, что он и есть отец…

– Отец – Вэл Лоу, а Нине – сорок четыре года, – проговорил Ашура каким-то обреченным голосом. – Скажите, Нина принимает какие-нибудь медикаментозные препараты?

– Нет, мы назначать только витамины и физиопроцедуры.

– Это хорошо. А что, по-вашему, у нее с памятью? Какие-то реальные расстройства или?

– Этого я не понял, если честно, – признался Ловацки. – Мы делали обследование коры – там никаких проблем нет. Здесь что-то другое.

– Я так и думал, – обронил Ашура, отводя взгляд в сторону. – А какой прогноз вынашивания по срокам вы делаете?

– Конец октябрь.

– Тридцать восемь недель? – уточнил Ашура. – Зачем отодвигать роды так далеко? Тридцать четыре недели вполне…

– Конец сентябрь? – недоверчиво спросил Ловацки.

– Предлагаю быть готовыми еще раньше.

– К чему быть готовыми? – раздался голос Вэла.

Оба доктора вздрогнули.

– Здравствуйте, господин Лоу, – широко улыбаясь, проговорил Ловацки. – Мои поздравления, дай бог много женатых лет!

– Спасибо, доктор. Как раз хотел обсудить с вами состояние моей жены.

– У Нины прекрасное здоровье, все в порядке, беременность идти нормально, волноваться сильно не стоит, просто ей нужно наблюдать, принимать витамины, посещать физиопроцедуры.

– Рад, что у нас все в порядке. И, раз вы оба здесь, давайте обсудим, можно ли Нине летать. Допускаю, что нам придется покинуть Есеник и полететь в Небеса или Шрилан…

– Шрилан? – воскликнул Ашура. – Далеко, господин Вэл. Перегрузки Нине противопоказаны совершенно, на ускорении передвигаться нельзя, а в обычном режиме туда лететь часов десять…

– Четыре недели я не рекомендовать перелеты, – вмешался в разговор Ловацки. – Видите ли, господин Лоу, сейчас у Нины двадцать три недели, до двадцать восемь у детей делаются жизненные системы. Лучше в это время быть здесь…

– Четыре недели… Так что вы собирались сказать мне, Ашура? – Вэл устраивался на веранде бальнео в ожидании Нины. – У нас есть полчаса, чтобы решить ваш вопрос. Говорите, не стесняйтесь.

Ашура поставил кофе на стол, руки непроизвольно спрятали пальцы, взгляд сделался сосредоточенно-напряженным. Он никак не мог решить, с чего начать разговор.

– Господин Вэл, не стоит вам кофе злоупотреблять, – начал Ашура с очевидного. – Ваше состояние пока еще требует осторожности, хотя, должен признать, за десять дней…

– Ашура, речь о моем здоровье? – перебил его Вэл.

– В какой-то степени и об этом, – Ашура посмотрел на Вэла и сразу же отвел взгляд в сторону.

– А подробнее можно? В какой степени? – Вэл ощутил нервную дрожь, пробежавшую по телу. – Что-то мне не по себе от вашего взгляда, Ашура.