– Что потом?

– Ремер, у меня такое впечатление, что ты куда-то выходил на две недели, – удивляясь, улыбнулся Макс. – Неужели не видишь, чем мы с Киром все это время занимаемся?

– Да мне как-то неловко расспрашивать: Кир такой серьезный и сосредоточенный всегда, что приближаться страшно. И министр загрузил меня по самое темечко обучающими программами для нового лицея, головы не поднять, – оправдался Ремер. – Вы же вслух ничего не произносите, только пишете. Как я могу догадаться, что именно вы делаете?.. Так ты говоришь, весь второй уровень – текст?

– Да, – подтвердил Макс. – Очень связный, никаких когнитивных искажений и каждый раз новый к тому же.

– А что на третьем уровне?

– Там странное. Нина разговаривает с Вэлом. Такое впечатление, что на третьем уровне бесконечный сон, в котором Вэл все еще жив.

– И что в этом странного? – удивился Ремер. – По-моему, это как раз нормально: ей снится Вэл.

– Нет, сны так глубоко не формируются, они в самом верхнем слое подсознания. Даже если принять, что Нина онейронавт5, а в ее случае я готов допустить все, что угодно, все равно – этот феномен ее сознания мы не можем пока объяснить.

– Я так и не понимаю…

– Господи, Ремер! – раздражался Макс его непонятливостью. – Там, где Нина якобы видит сон, обычно оседает отработанная оперативной памятью информация. Вот ты сегодняшний день прожил, лег спать, и все, что с тобой за день произошло, упадет на третий уровень подсознания. Если он у тебя есть, конечно, в чем я очень сомневаюсь. У нас ни у кого его нет. У нас все, что сознание вытесняет, попадает в общую яму. Но это опыт, который мы получили в настоящей жизни. А у Нины…

– Хочешь сказать, что это не управляемый сон, а снимки реального опыта? – с ужасом спросил Ремер.

– Да! Поэтому я и не мог долго поверить, что ловушка не притягивает еще чье-то подсознание.

– Невероятно…

– Совершенно, – согласился Макс. – Но факт.

– Но как-то же вы пытаетесь это объяснить? – зрачки Ремера расширились от возбуждения.

– Пытаемся, но безрезультатно пока. Научный подход такое состояние человеческого сознания отвергает. Но оно есть!

– А ненаучный? – Ремер затаил дыхание.

– Миллион версий: от той, что сознание Нины существует во множестве реальностей одновременно, до той, что она не человек. Выбирай любую, какая тебе больше нравится, – нервно произнес Макс.

– А Киру какая ближе? – осторожно поинтересовался Ремер. – Что Нина человек, – улыбнулся Макс. – Я тоже в этом уверен, и это, пожалуй, все, что можно утверждать на сегодняшний день.

– Фантастика! – только и смог произнести Ремер. – А о чем они говорят?

– Кто?

– Вэл и Нина на третьем уровне.

Макс с удивлением посмотрел на Ремера.

– Я не должен об этом распространяться, это не совсем этично. Я вообще стараюсь относиться к тому, что мы извлекаем, исключительно как к технической информации, которая поможет нам найти кратчайший путь к сознанию Нины и вернуть его. Не думаю, что она обрадуется тому, что мы читаем ее мысли, когда проснется.

– Да брось, Макс, – обиженно произнес Ремер. – Я никому не скажу. Ты же меня сто лет знаешь.

– Собственно, не они говорят, а Нина постоянно что-то говорит Вэлу. То она призывает его проснуться, то просит что-то вспомнить, то признается в своих чувствах. Ремер! Не нужно это обсуждать, правда, не нужно. Третий уровень – это головная боль, причем и ее, и наша. Пока о том, что сознание Нины не угасло, говорит только второй, на котором связные мысли, а здесь никакой логики нет. Пока по крайней мере.

– Так, может, пора спускаться глубже, на четвертый? Сколько их там вообще?

– Предположительно, несколько, – уклончиво ответил Макс. – Мы не можем, пока не расшифруем третий. То есть, мы его распознаем, но не понимаем связи со следующим, а без этого ключ к четвертому не найти. Собственно, ключ – это и есть связь между уровнями.