Наконец Настя перестала суетиться и обреченно произнесла:

– Я влюбилась безнадежно и страстно, как последняя дура.

– Страстно – это мне понятно, но почему безнадежно?

– Безнадежно – потому что он иностранец, и мы вряд ли снова увидимся, а страстно – потому что необычно, ну, ты меня понимаешь, – снова зашептала Настя.

– Говори нормально, – возмутилась Рита, отодвигаясь на край дивана, – ты мне в ухо дуешь и щекочешь. – Что было страстного?

– Все! – со значением произнесла Настя, для убедительности многозначительно округлив глаза.

– Ты с ума сошла, ты смогла это сделать? – ахнула Рита, сраженная откровением Насти.

– Ну, не совсем все, но почти все, ну что ты такая тупая! Мы с тобой читали об этом, вспомни.

– Это разные вещи, читать и делать, – не согласилась Рита.

– Ты права, совершенно разные, – смущенно потупилась Настя. Вначале он обалденно целовался, знаешь, французский поцелуй – это нечто.

– Он у тебя что, настоящий француз? – почему-то шепотом спросила Рита, тоже покосившись на закрытую дверь.

– Нет, но целовался, как француз, – Настя, наконец, преодолела зажим и тихо произнесла. – Он целовал меня языком, и это было здорово, но когда он поцеловал мне грудь, я едва устояла на ногах, так это было классно.

Рита ошарашено молчала, уловив в интонациях подруги страсть зрелой женщины.

– Что ты теперь будешь делать с этим?

– Не знаю, – слезы закапали из глаз Насти. – Я безумно хочу его видеть!

У Риты защипало в носу, ей стало жаль подругу, которая неистово рыдала у нее на плече.

– Он обязательно позвонит, не переживай, тебя невозможно забыть, ты такая необыкновенная, – как могла, утешала ее Рита, поглаживая подругу по напряженной спине.

– Я плачу, потому что боюсь, – всхлипнула Настя, вытирая слезы.

– Можешь успокоиться, я никому не скажу, – Рита клятвенно прижала тонкие руки к груди.

– Я не этого боюсь, – всхлипнула Настя, размазывая по щекам серо-черные полоски туши. – Я боюсь стать проституткой.

Маргарита ошарашено замолчала, придавленная признанием подруги.

– Думаю, тебе не стоит бояться, – неуверенно произнесла Рита. – У тебя строгие родители и хорошее материальное положение, а проституцией занимаются девушки с нестабильным социальным статусом.

– Я не об этом, – заломила руки Настя. – Как ты не понимаешь?

– Далеко не все девушки, которым нравиться целоваться, становятся проститутками, – не совсем уверенно возразила Рита.

Взявшись за руки, подруги сидели рядом, без слез оплакивая уходящее беззаботное детство. Непонятная грусть овладела ими, вытеснив радость встречи.

Первой заговорила Рита, без улыбки встретив печальный взгляд Насти.

– Вот она, долгожданная и таинственная взрослая жизнь, которую мы с тобой так ждали, что же теперь-то на себе волосы рвать? Сомнительный секс и непростые интимные отношения – непременные атрибуты этой жизни, в любом случае нам придется принимать ее правила.

Настя кивнула ей, заранее соглашаясь со словами рассудительной подруги:

– Может, правы взрослые, когда просят не терять голову? Тогда почему они не договаривают, говорили бы честно, что страсть сносит крышу и делает зависимой, глядишь, и проблем у девчонок с ранней беременностью не было.

– Надеюсь, до этого не дошло? – быстро спросила Рита.

– Нет, что ты, – Настя улыбнулась ей сквозь слезы. – Он проявил деликатность.

– Вот и живи спокойно, будем считать, что ты приобрела первый опыт взрослой жизни.

– Ну, да, – глаза Насти снова налились слезами. – Я все равно хочу его видеть, а плачу от невозможности когда-нибудь встретится.

Признание Насти ошеломило Маргариту, заставив по-иному взглянуть на жизнь. Она зябко поежилась, словно ее настиг холодный ветер перемен, прилетевший из неизбежного будущего. Странный день выдался сегодня, перед сном есть о чем подумать – появление в доме троюродной сестры, откровения Насти, что дальше?