– Каждый вариант лучше другого.

– Вот. А им фантазия жить не мешает. – Мужчина снова добродушно смеётся. – Мы почти прилетели. Видите, болтать весь полёт – тоже неплохой способ отвлечься.

– Не всегда попадается интересный собеседник.

– Взаимно. Как вас зовут?

– Я Ренс.

– Гассан Сааб, – вытаскивает из тесноты правую руку и жмёт мою. – Чем занимаетесь, Ренс?

– У нас небольшое… – Я на секунду задумываюсь. В свете последних событий, возможно, неплохо бы сохранять конфиденциальность. – Химическое производство. Пищевые добавки.

– А, понимаю. Это популярное сейчас направление. Все хотят выздороветь, даже если не больны. Так?

– Вроде того. А вы?

– Я учёный. Физик. Ездил к коллегам в Германию, затем на симпозиум по макромолекулам в Гаагу и теперь лечу домой. А вы тоже по делам или на отдых? Там сейчас не очень безопасно из-за землетрясений, да и погодка…

– Скорее по делам. На выходные.

Как только я решаю рассказать про ситуацию с домом и, возможно, посоветоваться, самолёт начинает активно снижаться, и я чувствую неприятные перепады давления, переходящие в секундные спазмы паники. В целом разговор можно заканчивать. Я вжимаюсь обратно в сиденье и следующие десять минут терплю манёвры. Темнеет, я вижу полоску с огнями, и самолёт тут же наклоняется в её сторону, заходя на последний разворот. Земля и дома рядом с ней приближаются, и наконец момент заветного контакта. Я набираю побольше воздуха в лёгкие, откидываю голову и чувствую облегчение. Мой собеседник замечает:

– Интересно, что с самолётом сразу после приземления может произойти много интересных аварий. Всё-таки скорость ещё высока. Но это почему-то уже никого не беспокоит. Все рады, что оказались на земле.

– Ведь теперь это просто автобус.

– Теперь это автобус, так точно, – повторяет физик более утвердительно.

У него всего одна сумка, и та стоит в ногах. Мы прощаемся, и он торопливо выходит из самолёта.

Уже восемь, и заметно стемнело. Отель, который забронировала Надя, называется «Аргентина». Уточняю у таксиста, правильно ли я понял. Меня без каких-либо разговоров сажают в синее такси и везут в город. Таксист на полную включает печку в машине, пахнет сыростью. Приоткрыв окно, сразу ощущаю влажный холод в ногах. Либо вонь, либо холод – мне совершенно неуютно. Несмотря на то что я прилетел на юг, температура воздуха кажется тут ниже, чем дома. По всей видимости, без Гольфстрима у нас бы уже давно лежал снег. Но лучше уж снег, чем эта промозглость.

Через два часа мы приезжаем в нужное место. Это типичная курортная гостиница, как в фильмах про студенчество. На фоне маленьких серых каменных домов вокруг это белое чудище смотрится весьма нелепо. Вытянутое здание с балконами, напоминающими ковши экскаватора. Вокруг большая пустая территория с истоптанным желтеющим газоном, осыпавшимися пальмами и другой пожухлой и пыльной растительностью. В самый разгар осени отдыхающих тут практически нет. Я регистрируюсь и прохожу внутрь. Меня не провожают, а лишь показывают, где находится лифт, и выдают ключ с брелком из затёртого прозрачного пластика с золотистой рельефной цифрой. Открываются двери тесного лифта. Я нажимаю кнопку с цифрой шесть.

Интерьер холла моего этажа довольно аскетичен – пусто, чисто, старомодно. Где-то в конце коридора мигает флюоресцентная лампа. От лифта расходятся два коридора. Судя по обозначению на стене, нужно идти в сторону мигающей лампы, в противоположном крыле свет вообще не горит, и после нескольких метров, освещаемых лампами холла, коридор превращается в кромешно-чёрный тоннель. По всей видимости, там нет постояльцев и для экономии отключили свет. На полу вездесущие полосатые ковровые дорожки, периодически наслаивающиеся друг на друга краями, а под ними скрипучий паркет.