– Пожалуйста, можно ближе к делу?

– Конечно, как скажете! Похоже, у вас с девушкой имеются неразрешённые личные вопросы, или вы её чем-то огорчили, раз она решила проникнуть к вам на территорию и сделать вот это. – Он указывает в сторону дома. – Надо бы разобраться. Не считаете? – Офицер поворачивается и проходит в глубь двора, к дому, и мимикой даёт понять, что мне надо идти за ним.

Я, конечно же, иду – как они это делают? На одной из стен дома, на левой половине, я наблюдаю цветастую незаконченную надпись: «Destroy Reco…»

– Вот, – останавливается полицейский у стены. – Нарушив спокойствие соседей, проникла и нанесла надпись средствами распыления. Помимо прочего, шумела и накинулась на соседа, пыталась разбить окно сапогом. Мы её остановили, а могла и внутрь забраться, дом сжечь. Как считаете?

– Я не…

– В доме, кстати, ещё кто-то есть? Вы один живёте? Вижу, ставни прикрыты – ремонт затеяли? Сосед сказал, вы переехали недавно. Откуда?

– Из центра… Я один живу… С котом. Недавно переехал, да – делаю ремонт… Строители на выходных не приезжают.

– Чем занимаетесь? Каковы причины переезда? Может, пройдём в дом – расскажете подробнее, что к чему?

– Да, конечно, пойдёмте, – без всякого желания я приглашаю его в дом, но вспоминаю, что ключи от двери в машине.

Запирая автомобильную дверь, ещё раз краем глаза гляжу в сторону девушки, пытаясь её узнать. Она кажется знакомой.

Люди постепенно расходятся. Фотограф замечает меня, но не успевает сфотографировать – уверенно направляется ко мне, но я быстро проскакиваю мимо и исчезаю за дверью дома, протолкнув вперёд себя полицейского.

– Так каковы причины переезда? – почти с порога продолжает полицейский. – Скрываетесь от нежелательного общения?

– Нет, я не скрываюсь от нежелательного общения, до этого дня ничего подобного со мной не происходило. Врагов у меня тоже нет.

– Может, фанаты, любовники?

– Это ещё менее вероятно. И почему вы про них во множественном числе?

– То есть враги вероятнее?

– Нет. То есть… Короче, меня никто никогда не преследовал. Это первый раз.

– Вы не ответили. Где сейчас ваша девушка? С ней можно связаться?

– Я не уверен, наверное… – Я вдруг понял, что понятия не имею, где Джейн, и предположил самый вероятный вариант: – На работе. В галерее. Картинная галерея.

– Так рано ушла? В субботу? Кем она работает?

– Мы не живём вместе, она… Она иногда остаётся там на ночь. У них выставки и всё такое. Современное искусство.

– А телефон есть в это… Искусство? Может, это дело рук её дружков?

– Да нет. Послушайте… Секунду.

Разговор с представителем власти провоцирует на неестественное поведение. Я лезу копаться в карманах в поисках ручки или карандаша, хотя прекрасно знаю, что их там нет.

– Возьму на кухне.

Каризма бежит за мной в ожидании справедливой порции еды. Это не его стресс, и причин для голодовки он не видит.

Полицейский идёт следом, обходит ковёр по внешнему периметру и садится на край дивана, словно боясь оставить следы.

– С соседями в каких отношениях?

– Я мало кого знаю, но в целом в хороших.

– Чем занимаетесь, где работаете?

– Околомедицинские препараты. – Это странное словосочетание я придумал только что. – Я и пара моих товарищей. У нас небольшая фирма.

– Пищевые добавки, что ли? Жена любит это дело. Как по мне, так… Они правда помогают? По-моему, ерунда какая-то.

– Кому как… Позвольте, я кота накормлю?

– Конечно. Значит, разбогатели и смогли позволить себе давнюю мечту. Поближе к богачам. Что ж, неплохо, дом у вас симпатичный, слегка заросший, но… красивый, – полицейский оглядывается вокруг со знающим видом.

Я понимаю, что тон разговора смягчился, и теперь необязательно объяснять все подробности моей деятельности. Повисает пауза. Офицер явно ожидает продолжения.