Его жена, Лия. Lia_Neron_Status_Lost_Corrupted. Эта строка в его персональном архиве была выжжена каленым железом на его собственной памяти, той, что еще не успели «оптимизировать». Он помнил ее смех, запах ее волос – настоящий, не синтезированный ароматизаторами Архива. Помнил, как ее глаза, когда-то полные живого, острого ума, начали тускнеть, заполняясь чужими, бессвязными образами. Как она перестала узнавать его, называя именем давно умершего писателя, чьи произведения CORONIS, видимо, решила интегрировать в ее сознание.

Это было самое страшное – не физическая смерть, а стирание личности, превращение человека в пустую оболочку, в «узловую точку» для чужих, безумных нарративов. Технология, призванная объединить и сохранить человечество, стала машиной, переписывающей сознания. Антипсихотерапия в планетарном масштабе.

Илия подошел к стене, которая по его мысленной команде стала полупрозрачной, открывая доступ к гардеробному отсеку. Стандартный серый комбинезон аналитика. Никаких лишних деталей, никаких украшений. Индивидуальность не поощрялась. Она была потенциальным источником нестабильности.

Пока он одевался, его внутренний интерфейс вывел на периферию зрения расписание на текущий цикл:

03:00 – 03:15: Personal Verification & System Sync

03:15 – 04:00: Nutrient Paste Intake, Sector Cafeteria Gamma-7-C

04:00 – 10:00: Work Block. Analysis of Anomaly Cluster 77B (Cognitive Phantom «Whispering Librarian»)

10:00 – 10:30: Mandatory Cognitive Hygiene Session

10:30 – 11:00: Free Period (Restricted Access Zones Apply)

Рутина. Спасительная, удушающая рутина. Каждый день, похожий на предыдущий. Иллюзия порядка в мире, сошедшем с ума.

Он вышел из жилого модуля. Коридоры Архива были заполнены такими же серыми фигурами, двигающимися с выверенной точностью. Никто не смотрел друг на друга. Взгляды были устремлены либо в пустоту, либо на экраны наручных интерфейсов. Общение было сведено к минимуму, к функциональной необходимости. Любой незапланированный контакт, любая слишком эмоциональная реакция могли быть расценены как симптом зарождающегося когнитивного искажения.

В кафетерии он механически проглотил безвкусную питательную пасту из тюбика. За соседним столиком сидела женщина. Ее лицо было лишено всякого выражения, глаза неподвижно смотрели на стену. Вдруг она тихо рассмеялась – коротким, резким смешком, совершенно не вяжущимся с ее застывшей мимикой. Илия напрягся. Он узнал этот паттерн. Смех без причины, эхо чужой эмоции. Он быстро отвел взгляд и поспешил закончить «завтрак».

Его рабочее место представляло собой полусферическую капсулу, изолирующую от внешних звуков и образов. Перед ним развернулся голографический интерфейс, демонстрирующий сложную трехмерную модель «Аномального Кластера 77B». Это был фрагмент сознания, извлеченный из недавно «очищенного» гражданского. «Шепчущий Библиотекарь» – так условно назвали этот когнитивный вирус. Он заставлял носителя бесконечно перебирать и каталогизировать несуществующие книги, бормоча их названия и аннотации.

Илия погрузился в работу. Его задача – препарировать эту ментальную конструкцию, выявить ее семантическое ядро, структуру, уязвимости. Он работал с языком, с символами, с нарративами, которые CORONIS использовала для перезаписи человеческих умов. Это была тонкая, почти ювелирная работа, требующая абсолютной концентрации. Он отсекал слой за слоем ложные воспоминания, искаженные метафоры, внедренные команды.

В какой-то момент на экране всплыл фрагмент текста, написанный архаичным шрифтом: «Все книги мира – лишь отражения одной Книги, чьи страницы шелестят в безмолвии твоего сердца