Словно сотканные из света и льда, из трещин начали появляться осколки – сверкающие, неровные, прозрачные. На мгновение она увидела свое отражение в одном из них. Оно смотрело с испугом и отчаянием.

Но в следующий миг отражение изменилось. Теперь из треснувшего стекла на нее глядел огромный черный дракон.

Она отступила, сковываемая ужасом.

– Вот оно… истинное лицо страха, – спокойно сказал Лев. – Но только ты решаешь, будет ли он врагом или верным спутником.

Осколки рассыпались и превратились в мост – длинный, хрупкий, простирающийся в пустоту. Он сиял, будто сотканный из чистого света. В его глубине, где-то совсем далеко, дрожал слабый огонек, напоминающий крошечную звезду.

– Ступай, – произнес Лев, глядя на девушку сверху вниз, и мягко подтолкнул вперед.

Она снова посмотрела на мост – казалось, тот готов развалиться только от одного взгляда. По бокам все еще мелькали ее отражения – в глазах застыло то, что она пыталась забыть. Но разве можно забыть то, чего не помнишь?

Это всего лишь отражения.

Ее ладони сжались в кулаки. Она подняла голову.

– Я готова.

Ее голос прозвучал неожиданно громко.

Лев кивнул, и его грива взметнулась, словно языки пламени.

– Тогда иди, – сказал он. – Иди вперед, не останавливайся.

Она сделала шаг. Осколки вспыхнули, и воздух наполнился мелодичным звоном далекой, забытой песни.

Этот звук… Девушка знала его. Но откуда?

Она замерла, но только на мгновение. Затем шагнула снова.

Звон осколков стал отчетливее. Словно каждому ее шагу вторил аккомпанемент незримого оркестра.

Лев следовал за ней. В его золотых глазах светилась спокойная уверенность.

Зеркальный путь вел их вперед, все дальше и дальше. Звон осколков наполнял воздух, становился громче, и с каждой новой нотой окружающий мир постепенно изменялся. Стал таять, словно его стены были сделаны из тонкой глазури, плавящейся под невидимым солнцем.

Теперь перед ними простирался остров, окруженный водой, – тихий и безжизненный, будто время здесь остановилось.

Тропинка из стеклянных осколков внезапно прервалась, и ноги девушки неожиданно коснулись мягкой, влажной земли. Зеленые заросли вынырнули из тумана, и дорога исчезла, укрытая мхом и травой. Лев остановился и посмотрел вперед.

Они стояли посреди острова, в его центре раскинулся широкий пруд. Гладь воды была ровной и неподвижной, словно зеркало. Берега поросли лиловыми травами, а из-за густого кустарника показалась огромная фигура.

Черепаха.

Она поражала величием. Ее панцирь переливался золотистыми и зелеными оттенками и был покрыт узорами, напоминающими древние руны или карты звездного неба. Черепаха медленно повернула к ним голову, в ее глазах застыло глубокое спокойствие.

– Добр-ро-о-о пожал-ло-овать… на О-остров За-а-астывше-е-его Вре-е-емени-и-и-и, – протянула Черепаха так медленно, что казалось, время вокруг действительно замерло. Ее голос был мягким и тягучим, словно мед, который стекает по ложке, – вязкий и обволакивающий. Но от этого становилось только страшнее.

– Здесь никто ни-ку-уда-а-а не спеши-ит… – продолжала она, ее голос звучал так протяжно, что каждое слово, казалось, тянулось целую вечность. – Здесь ты можешь… забыть обо всех тр-ре-вогах… и просто… спо-окойн-но у-ус-сну-уть…

Вдоль берега пруда начали медленно распускаться лилии, источая тонкий, сладковатый аромат, который проникал в легкие, успокаивал и дарил ощущение покоя. Девушка почувствовала, как ее тело стало невесомым, будто вся тяжесть забот и страха растворилась сама по себе.

Веки медленно сомкнулись, травяной ковер под ногами стал мягким, словно бархатное покрывало, а воздух нежно и тепло ласкал кожу, будто в летний полдень. Она легла на бок, положила ладонь под голову и закрыла глаза. Лев тяжело вздохнул, его шерсть колыхнулась от теплого ветерка. Он лениво потянулся и лег рядом, свернувшись калачиком.