Я помнила, сколько прошло времени после нашей разлуки. Помнила, что делала без него, сколько училась и поглощала информации, но и прекрасно помнила пустоту, которая заполонила душу после активации обета.

Я даже не испытала горе от потери друга – Эвериса… И теперь все нутро сжималось от боли и горечи.

Эрика все эти месяцы была рядом, поддерживала, направляла, помогала искать книги. Но как отвязать метку, мы так и не нашли.

Наверное, подружка хотела отвязать от меня Эвера больше, чем я, потому что каждый раз, когда о нем заходил разговор, она краснела и закусывала смущенно щеку. И снова искала и искала. Жаль я не могла ее провести в библиотеку на высший уровень, но мы научились читать через учебный браслет. Я отсылала ей в сообщениях важное, все, что получалось найти, а она переписывала и систематизировала.

Мешала нам только Алисия, что вечно шаталась рядом, путалась под ногами и вынюхивала, но хотя бы не трогала. Мы научились прятаться от нее на балконе, покрываясь куполом тишины, как подсказал Эвер.

Потом случилось то, что случилось. И с войны вернулся только Нариэн, а я перестала чувствовать любовь, ушло сострадание, исчезли привязанность, дружба, доверие. Все ушло. Я будто стала живым трупом без эмоций. Я могла бы легко убить, легко бы перерезала глотку родному человеку, и рука бы не дрогнула.

Меня заколотило, когда я осознала, в какую опасность втянула нас с Нариэном. Сердце гупнуло в груди, выбивая воздух.

А Эрика. Как она плакала вечерами, прячась в подушку, а мне было все равно.

Девочка лишилась поддержки, подруги, любимого, всего сразу.

– Нари, – прошептала я, когда мы добрались до двери его комнаты. – Я хочу к Эрике. Она ведь… потеряла Эвера, а он ей был дорог. Прошу. Позволь ей прийти. Я не могу ее сейчас оставить.

Ректор поставил меня на пол, открыл заклинанием дверь и, придерживая за локоть, пропустил внутрь.

Я передвигала ноги, чувствуя, что физическая слабость подбирается быстрее обычного. Кровь все еще шла, я держала руку у носа и собирала капли в ладонь.

– Я приведу ее, – тихо промолвив ректор, – а потом отлучусь. Нужно побеспокоиться о похоронах Дейры, – он вытащил из кармана кителя платок, помог мне вытереть кровь и тихо прошептал знакомое заклинание «проибере круэнти». Кровь остановилась, хотя давящее ощущение оставалось. Он прав – нужно полежать и набраться сил.

Я осторожно кивнула, соглашаясь с его словами, а потом в порыве придвинулась. Нариэн немного дернулся. Знаю, что он переживает. Помню, как ему было тяжело. Помню его взгляд, наполненный отчаянием и болью, когда вышел навстречу из портала и увидел в моих глазах пустоту. Не представляю, что бы чувствовала на его месте.

– Нари, мне жаль, – перехватила руку, сплела наши пальцы, показывая, что мне ничего не угрожает. Что я могу к нему теперь прикасаться.

Потянулась второй ладонью и прижала ее к щеке мужчины. Как же он осунулся за эти дни, совсем исхудал и потемнел. А эти шрамы… новые, те, что еще не затянулись после войны.

Маг накрыл мою руку своей, медленно наклонился.

– Мама дала нам шанс, давай не загубим его.

– Обещаю. Я буду драться до конца. За тебя и за нас. Сколько смогу. Веришь?

– Верю, – слабо улыбнувшись, он приблизился, но не коснулся губ, будто все еще боялся, что мне будет больно.

– Это так странно. Еще минуту назад я думал, что схожу с ума, что эту боль ни за что не преодолею.

– Какую?

– Быть без тебя, бояться коснуться… До дикого отчаяния хотеть тебя и не получать. Что может быть больнее?

– Да ты влюбился, ректор? – заулыбалась я, провела губами над его губами, чувствуя, как горячий воздух жадного дыхания согревает кожу.