– Я не могла поставить, – уверенно кивнула, разминая пальцы. – Я бы помнила плетение и узлы. Я хороший артефактор, – поджала губы. – Лучший в своем городе. Так папа всегда говорил.

– Это не блок, Мэйлисса, – чтобы не рисковать и случайно не прикоснуться к девушке, отодвинулся по кровати, спустил ноги на пол и потянул к себе одеяло, чтобы накрыть позор. По телу прошла волна протеста – руки дрогнули в попытке ухватиться за маленькие ускользающие пальчики, но я стиснул зубы и отшатнулся. Буквально отбежал от девушки подальше, прижимая к себе комок одеяла.

– А что это? – прошептала ис-тэ и вдруг с опаской оглянулась на коридор.

Я не успел ответить. Полоска света разбилась на сегменты чужим движением снаружи.

– Она идет… – шепнула Мэйлисса и поежилась, выставила руки и быстро сплела ударный магический шар.

– Дейра не причинит тебе вреда, – я выставил ладонь, успокаивая девушку, и на всякий случай покрыл Мэй защитным куполом. Словно почувствовал что-то темное, необъяснимое.

Мощное.

Когда в комнату зашел тот, кого увидеть я не ожидал, меня с потоком воздуха откинуло в стену, а из груди вырвался отчаянный крик.

– Не-е-ет! Не смей ее трогать!

– Если хочешь защитить свою женщину, сделай все, что в твоих силах, – Енимир легко отодвинул купол – моя защита рассеялась с тихим треском, а боевой шар  девушки осыпался золотой крошкой под ноги магу. Тот лишь сверкнул пустыми бесцветными глазницами, белые, почти прозрачные, волосы приподнялись в воздухе, разлетелись в стороны, как кинжалы.

Мэй отшатнулась, вскинула руки, чтобы ударить снова, но не успела.

Енимир раскрыл пальцы, в его ладонях раскрутились тугие огненные спирали. Он повернулся ко мне и проскрипел нечеловеческим голосом:

– Надеюсь, что все не зря, Нариэн, потому что перед богиней за все это ответишь ты.

Магия брата всегда была сильнее моей, а после его ухода из семьи возросла в несколько раз. Наверное, отчаянные поиски увеличения дара и столкнули нас с Мэйлиссой. Если бы я не почувствовал ее мощь, никогда бы не обратил внимания.

Вру. Обратил бы. Узнал бы в толпе. Присвоил бы опять.

Енимир замахнулся и, выпустив спирали в мою сторону, в секунду оглушил. Чернота схлопнулась, выключив и свет, и звуки.

Когда я очнулся, придавленный к стене невидимыми путами, Мэй стояла напротив архимага, вытянувшись на носочках, руки заломлены назад, а Енимир стискивал ее шею и читал… Заклинание. Тихое. Неразборчивое. Но я четко чувствовал его предназначение по уходящим в пол сгусткам энергии, видел рассекающие воздух синие ленты и сияющие искры, летящие по спирали под потолок.

Пять лет обета – не просто срок – это чьи-то часы жизни. Песок из которых будет сыпаться до последней песчинки. Нельзя отменить обет, но кто сказал, что архимагу не под силу его переписать на кого-то еще?

Рядом, опустив руки – признак магической покорности – стояла Дейра. Высокая, мужественно выпрямившая спину, уверенная в решении по блеску в глазах.  Темные волосы мамы развевались в стороны, в груди, пульсируя, мерцала эссаха, выталкивая из тела женщины магию. Она волнами крутились у края мантии брата и плавно перетекала в зерно его магии, пока не вытащила все, до последней капли.

Я попытался закричать, но путы сжались и прострелили каждую мышцу, ошеломив болью. С трудом перетерпев, перевел мутный взгляд на невесту.

В груди Мэйлиссы проснулась тьма. Завертелась. Зашумела. Накопившиеся черное облако метнулось к Дейре, полетело вокруг женщины, трижды обернув, и, растворившись в груди, вырвало из ее уст невыносимо отчаянный крик.

Мэй, словно ей подбили колени, не удержалась, плавно опустилась под ноги брату. Как нежный лепесток мальвы, что сорвал ветер.