Митя чуял какой-то подвох, но какой? Где? Доверять этой парочке нельзя – уж больно они денег хотят. Он решил потянуть время, пока нужная мысль не придет в голову.

– Подождите, да этого быть не может! Во-первых, я действительно смотрел, во-вторых, не только смотрел, как его клали, – я смотрел, как его резали алмазной пилой на станке, видел, какие остатки…

Меньшикова вздохнула.

– Дмитрий Сергеевич, мы, естественно, остатки тоже посчитали – это три процента боя относительно общего количества материала, и я вам говорю цифры уже с вычетом этих трех процентов. Вы не понимаете?

Нужная мысль не приходила, Митя открыл новую пачку сигарет, посмотрел на нее и машинально вытащил прикрывающую фильтры серебряную бумажку, которая, как показалось Мите, была немного больше, чем площадь картонной выемки, которую она закрывала, поскольку часть ее была не видна за стенками пачки. «Оба-на!» – подумал Митя и убрал сигареты обратно в карман рубашки.

– Инна Муратовна, а вы ту часть пола, которая под лестницей, там, на первом этаже, считали?

Меньшикова покивала.

– Знаете что – а пойдемте-ка померяем еще разок вместе?

– Дмитрий Сергеевич, мы этим занимаемся каждый день, и если вы думаете…

– Я совершенно ничего не думаю – мне теперь просто самому интересно, как это за два месяца может произойти утруска уложенного мрамора на пятнадцать квадратных метров.

Поднявшись из-за стола, Митя подошел к молодому человеку. – «Разрешите?» – вынул у него из рук рулетку и решительно двинулся к двери. Тот удивленно посмотрел на Меньшикову, но она направилась вслед за Вихровым. Инна Муратовна была готова потратить еще некоторое время перед тем, как перейти к деловому разговору с директором Шуховки о путях выхода из его плачевной ситуации.

В коридоре флигеля Митя попросил у Инны Муратовны листок с обмерами и стал с рулеткой ползать по полу от стены до стены. Наконец он поднялся на ноги, сверяя цифры на взятом листке со своими.

– Так. Ну давайте… – Вихрова трясло от негодования, и в его голосе появились металлические нотки. – У вас ширина коридора от плинтуса до плинтуса сто восемьдесят сантиметров?

Митя указал карандашом на цифру в листке подсчетов каэрушников. Они кивнули.

– А теперь смотрим внимательно!

Он сдернул рукой плинтус, отогнул наличник, закрывавший косяк двери, открыв край декоративной панели и деревянную обрешетку, на которой панель крепилась к стене, постучал рулеткой по мрамору, который лежал и под плинтусом, и под панелью с обрешеткой до самой кирпичной стены, и продолжил:

– Значит, сто восемьдесят сантиметров, говорите, ширина? Теперь считаем, какая она на самом деле, – Вихров стал мерять деревянные изделия. – Плинтус – шесть, панель с бруском обрешетки – восемь, всего четырнадцать сантиметров. И это еще с каждой стороны коридора! То есть всего двадцать восемь. Теперь остается эту ширину, которую вы не заметили, умножить на длину всего коридора. Правильно? Правильно. Какая длина по чертежам? Смотрим… Ага, тут сумма тридцать один, а тут – двадцать девять метров. Вот, всего шестьдесят метров погонных. У вас вроде был калькулятор – не могли бы вы умножить шестьдесят на ноль, запятая, двадцать восемь?

Вздохнув, молодой человек достал из кармана куртки калькулятор и начал считать. Ситуация оказалась более нервной, чем предполагали и он, и его начальница, поэтому считалось плохо.

Вихров размышлял вслух:

– Шестьдесят умножить на три будет сто восемьдесят, минус один знак – восемнадцать, и еще отнять один и два – потому что умножить нужно было не на три, а на два и восемь… Должно быть где-то шестнадцать и восемь квадратных метров.