– Конечно, Олег Николаевич, о чем речь, я начальнику участка сейчас позвоню…

– Вот, правильно. Так. Рассчитываться как с тобой будем?

– Если вы не против, то счет выпишите – заказчик у нас Комитет по культуре, они оплатят. Средства у нас есть. Мрамора вот не было…

Родин усмехнулся.

– Ну вот, считай, мрамор есть. Теперь мой вопрос: а Кисин-то играет еще?

В то время известность выпускника Шуховки пианиста Жени Кисина ширилась с каждым днем – в какой-то момент о нем знал почти любой человек на улице. Кисин стал таким же символом классической музыки, как Спиваков или Ростропович.

– Играет, Олег Николаевич, но в основном уже не у нас.

– Угу. Ну, это да, это понятно – большому кораблю… Слушай, а вообще концерты бывают у вас?

Вихров коротко рассказал о концертах школы в Москве и за границей, не забыв упомянуть «Шуховских виртуозов».

– Олег Николаевич, а вот в следующий вторник у нас будет концерт перед весенними каникулами. Там и оркестр поучаствует, и много других ребят хороших. Зайдете?

Родин просиял.

– Конечно, Дмитрий Сергеевич! С супругой пустишь?

Митя не возражал.

– Ну, добро, тогда увидимся еще. Заодно, кстати, покажешь, куда тебе мрамора столько. Может, еще что посоветую…

Вернувшись в школу, Митя нашел прораба, попросил его выделить грузовик, а на следующий день на этом грузовике и с запиской от Олега Николаевича отправился на станцию Москва-Товарная. Подчиненные Родина отдали материал безо всякой предоплаты и даже без расписок.

Сам Родин пришел на предложенный Митей концерт и еще на несколько следующих, оказавшись именно таким простым, но умным мужиком, каким показался Вихрову с самого начала. Потом он еще заходил в школу не раз.

А мрамор положили так, как и мечталось Мите: розовый, красивый, дорогой – на лестнице, а сероватый с прожилками, что подешевле, – на полу в холлах и коридоре первого этажа.

Стены в коридорах обшили деревянными панелями, шпон у них был из красного дерева, и внешний вид флигеля окончательно стал радовать глаз даже самого придирчивого эксперта, в которого постепенно начинал превращаться Вихров.

Митя было размечтался о том, что еще можно было бы натворить во флигеле, окажись возможным провести там не ремонтные работы, а полноценную реконструкцию, но отогнал от себя эти мысли. Существовали более насущные задачи.

Разговоры с Викторович и другими педагогами сначала его веселили, но сейчас в голову пришла другая мысль.

Конечно, классы во флигеле пустыми не останутся – более молодых педагогов не смутит, что их рабочее место будет в соседнем здании. Зато у них появятся собственные классы – ведь помещений в школе не хватало, особенно с учетом того, что старшее поколение педагогов предпочитало не делиться классом, а брать его на целый день. Но определенный смысл в претензиях к флигелю был.

Митя протянул руку к телефону.