Высокий уровень развития социальной инфраструктуры выступает значимым фактором повышения инвестиционной привлекательности нефтегазовых компаний, укрепления их репутации как социально ответственного бизнеса. В последние годы ведущие институциональные инвесторы (суверенные фонды, пенсионные фонды, инвестиционные банки) все чаще включают метрики социального воздействия и качества человеческого капитала в свои скоринговые модели оценки привлекательности компаний ТЭК наряду с традиционными финансовыми и операционными показателями [7]. Масштабные инвестиции предприятий в развитие социальной инфраструктуры для сотрудников и местных сообществ рассматриваются как индикатор зрелости систем корпоративной социальной ответственности, приверженности принципам устойчивого развития и высоких стандартов качества управления.

Эффективное управление социальной инфраструктурой способствует снижению социальных и регуляторных рисков для нефтегазового бизнеса, укреплению его «лицензии на осуществление деятельности». Компании, уделяющие приоритетное внимание созданию комфортных условий труда и быта для сотрудников, развитию местных сообществ, как правило, получают существенно большую поддержку со стороны региональных и муниципальных органов власти, повышая вероятность получения доступа к перспективным участкам недр, налоговых и административных преференций, государственного финансирования инфраструктурных проектов [28].

Примером лучшей практики реализации подобного подхода выступает многолетнее сотрудничество ПАО «ЛУКОЙЛ» с правительством Ханты-Мансийского автономного округа – Югры по реализации совместных программ строительства объектов социальной инфраструктуры (жилые дома, школы, спортивные сооружения) в рамках Соглашений о сотрудничестве. Как отмечает А. С. Лаптев, «за период 2015—2021 гг. объем социальных инвестиций ПАО „ЛУКОЙЛ“ в развитие территорий ХМАО составил более 23 млрд руб., что позволило компании укрепить свои лидирующие позиции в регионе, получить поддержку новых проектов освоения трудноизвлекаемых запасов нефти» [15, c. 115].

Вместе с тем, практика российских нефтегазовых компаний свидетельствует о наличии ряда системных ограничений, препятствующих эффективной реализации потенциала социальной инфраструктуры как драйвера создания стоимости. К числу основных проблем относятся:

1. Недостаточный уровень интеграции политик управления социальной инфраструктурой в общую систему стратегического и операционного менеджмента компании, слабый учет социальных метрик в ключевых показателях эффективности руководителей.

2. Преобладание затратного подхода к финансированию социальной инфраструктуры, отсутствие практики оценки социальной и экономической эффективности и возврата на инвестиции.

3. Низкий уровень загрузки и неэффективное использование ряда социальных объектов, особенно в удаленных регионах, вследствие оттока населения и сокращения добычи.

4. Технологическая отсталость и недостаточная клиентоориентированность системы управления социальной инфраструктурой, слабое использование современных цифровых платформенных решений.

5. Фрагментарность и низкая скоординированность корпоративных социальных программ, недостаточный уровень социального партнерства и аутсорсинга в управлении социальной инфраструктурой [5].

Результаты анкетного опроса руководителей кадровых служб 20 крупнейших нефтегазовых компаний России, проведенного автором, показали, что, несмотря на существенный прогресс в последние годы, уровень зрелости систем управления социальной инфраструктурой в отрасли остается недостаточно высоким (таблица 1.3.1). Почти половина респондентов (45%) оценивает текущую эффективность использования объектов социальной инфраструктуры как низкую, указывая на отсутствие комплексной методологии оценки социального и бизнес-эффекта. Лишь 30% опрошенных подтвердили наличие в их компаниях регулярной практики проведения социального аудита и оценки удовлетворенности работников корпоративными социальными программами.