Она знала только один междугородний телефон – на Московском вокзале. Прямо как с платформы входишь в большой зал с памятником Ленину, по правую руку были три или четыре полукабинки, облицованные черным кафелем. Если бы кафель был белым, то получились бы душевые в их городской бане на Инженерной улице. Только вместо жестяной леечки под потолком – телефонный аппарат на стене. Когда ее сестренки были совсем маленькими, в ванной постоянно было что-то замочено, то детские шмоточки, то взрослое постельное белье. Бабушка стала ходить с Люсей в баню по субботам. Вот в такую вот кабинку. Ходить в общее отделение мама им не разрешала: там грязь, грибок и микробы.